Элейн Кроуфорд: Речная искусительница (Речная нимфа)

— Да-а, сэр, это, конечно, просто позор, что такое великолепное животное, да еще со мной впридачу, продали за бесценок. Даже стыдно людям в глаза смотреть.

Сильно озадаченный Пирс уставился на Динка, а тот, как ни в чем не бывало, уплетал яичницу. Пирсу никогда не приходило в голову, что раб может испытывать чувство гордости по поводу цены, данной за него на аукционе.

В нескольких футах от них заржал жеребец. (1 фут = 30, 48 см). Пирс измерил его долгим оценивающим взглядом. И снова, как и вчера, он пришел к выводу, что никогда не встречал лошади с более совершенными пропорциями. Прошлым вечером, когда все разглагольствовали по поводу уже изрядно поднадоевшей истории о том, что на серого жеребца не стоит делать ставку, что он все равна никогда не обгонит Принца, у Пирса только усилился азарт и желание победить.

Он решил навести кое-какие справки. Прежде чем Пегаса вывели на помост, Пирсу удалось отвести Динка в сторонку и сунуть ему в руку десятидолларовую монету в обмен за сведения о рекордном времени лошади. Он не поверил своим ушам, когда узнал, что лучшее время Пегаса в беге на милю равно одной минуте и сорока четырем секундам. (1 миля = 1609 м). Если лошадь пробежит хотя бы приблизительно с таким временем, то нет сомнений в победе.

Однако, ему было необходимо услышать это от Динка еще раз. Он снова повернулся к жокею.

— Ты сам видел, как Пегас пробежал это расстояние за минуту сорок четыре?

Динк проглотил еду.

— Да, сэр. Я же ведь сам на нем и скакал. Мой хозяин очень расстроился, когда пришлось его продать. Но в прошлом году был неурожай табака, а кроме того, хозяин обзавелся новой красавицей-женой, и ему срочно нужны были деньги. Он даже не смог дождаться сезона скачек.

— Так ты думаешь, Пегас победит Принца?

— И не сомневаюсь, сэр. Плевать, каких кровей жеребец Стоуна и как он бегает! Я знаю, что Пегаса с самого рождения учили только одному — всегда приходить вместе со мной первым к финишной линии. Мы тренировали и обучали его именно этому. Каждый его мускул делал все, чтобы одержать победу. Люди в округе болтают, что масса Мак-Лин купил его для езды, но это неправда. Он проехался на нем пару раз за город, вот и все. Только для того, чтобы повысить ставки.

— Похоже, твой мистер Мак-Лин — парень не промах.

Большие глаза Динка лукаво заблестели.

— Не слишком-то он и умен.

Он начал было смеяться, но затем подавил смешок, прикрыв рот рукой.

Яичница на тарелке у Пирса совсем остыла. Он съел пару кусочков, давая Динку возможность насладиться трапезой, прежде чем задать следующий вопрос. И как только они покончили с едой, Пирс спросил:

— А ты знаешь что-нибудь о том, как тренировали ту, другую лошадь?

Динк отодвинул тарелку в сторону и встал. Пожав плечами, он усмехнулся.

— Это не имеет значения. Владелец использует ее для верховой езды. И, насколько мне известно, он здоровенный детина, а это значит, что лошадь пригодна лишь для того, чтобы возить седока, а не участвовать в скачках.

— Так ты уверен, что Пегас выиграет скачки?

— Если только не встретит на дороге какую-нибудь выбоину. А уж я сегодня утром пройду всю дистанцию шаг за шагом и сделаю все, чтобы этого не случилось.

Пирс боялся поверить в свою удачу. Слушая негра, он чувствовал, что, похоже, у него появляется еще один козырь. Однако, чтобы быть абсолютно уверенным…

Пирс поднялся и достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку банкнот. Он отсчитал пять бумажек по сто долларов и положил их в руку рабу.

У Динка отвисла нижняя челюсть и он в оцепенении смотрел на своего хозяина, даже не сжав руки, чтобы удержать банкноты.

— Деньги твои, все равно выиграем мы или проиграем. После скачек добавлю еще. Когда ты начнешь новую жизнь… уже свободным человеком…

Динк выдохнул:

— Что вы сказали?

— Думаю, я возьму остальные деньги, — медленно сказал Пирс, пряча деньги в карман, — и поставлю их на Пегаса. Если хочешь, я поставлю и за тебя.

— Вы сказали, что я буду свободным?

У Пирса на глаза навернулись слезы, когда он положил руку на костлявое плечо маленького жокея. Даже победа на скачках не могла стать дороже этой минуты.

— Да, именно так.

— Ну тогда, — Динк сунул банкноты в руку Пирса, — делайте ставку на все! Я стану свободным и богатым!

Именно это Пирсу и хотелось услышать. Если Динк так страстно желал поставить на Пегаса все свое, только что полученное состояние, то Пирсу ничего не оставалось, как сделать то же самое.