Линда Ли: Гордая и непреклонная

Теперь Элис начала понимать, куда он клонит. Грейсон бросил на брата уничтожающий взгляд, прежде чем произнести:

– Дело в том, мисс Кендалл, что, если вы согласитесь представлять Лукаса, вряд ли дело дойдет до вынесения обвинительного акта, а тем более до приговора. Да, у них есть свидетель, но этот свидетель – женщина сомнительной репутации.

– Судя по тому, что я слышала, ваш брат – мужчина сомнительной репутации.

Эти слова вырвались у Элис прежде, чем она успела себя сдержать.

Выражение лица Грейсона стало сердитым. Глаза Лукаса потемнели до непроницаемого густо-синего оттенка. Затем он запрокинул голову и рассмеялся.

– По крайней мере, ей не откажешь в честности, – произнес он. – Пойдем, брат. Мы только зря тратим время.

Он направился к двери, не скрывая удовлетворения. Она уставилась ему в спину, любуясь его грациозными плавными движениями. Однако Грейсон не тронулся с места. Он стоял, не сводя глаз с Элис, так что в последний момент Лукас выругался и повернул обратно.

– Мы действительно зря тратим время? – осведомился Грейсон.

Элис, похоже, не в силах была отвести взора от Лукаса. Несколько минут прошло в молчании, пока она думала об этом человеке, обвиняемом в убийстве, пытаясь понять, что же в нем было такого, что влекло ее к нему. Он был груб, надменен, и знакомство с ним явно не сулило ничего хорошего. Но что-то в его облике вызывало слабость в коленях и заставляло сердце взволнованно биться.

Это была нелепая, по-женски слабовольная реакция. А ведь она всегда гордилась тем, что никогда не позволяла себе расслабляться.

– Мне очень жаль, – произнесла она, наконец, по-прежнему глядя на Лукаса, а не на его брата, – но я не могу взяться за это дело.

Проблеск какого-то чувства – не то обиды, не то страха – мелькнул в голубых глазах Лукаса Хоторна, однако тут же сменился прежним выражением холодного безразличия.

– Ладно, пойдем, – произнес он, обращаясь к брату. Грейсон поджал губы и перевел взгляд на Элис.

– Подумайте о нашем предложении, мисс Кендалл, – произнес он с нажимом. – Лукас нуждается в адвокате, способном опровергнуть даже ту репутацию, о которой вы только что упомянули. – Он опытным взором окинул скудную обстановку ее конторы. – И, если моя догадка верна, вы нуждаетесь в клиентах.

Они ушли, хлопнув дверью так, что стекло в деревянной раме задребезжало. Элис уставилась в темное окно, чувствуя себя потрясенной и разгневанной. Больше всего на свете ей хотелось сейчас заняться этим делом. Но связываться с человеком, чей безнравственный образ жизни легко мог привести его к преступлению? Даже если сам он будет все отрицать, ни один суд ему не поверит.

О нет, она не настолько глупа!

Элис прижала руку к сердцу. В памяти ее снова промелькнули глаза Лукаса Хоторна, когда он смотрел на нее в тот первый миг, переступив порог. «Интересно, что такого он во мне увидел?» – невольно спросила она себя.

Покачав головой, Элис с презрением отогнала от себя эту мысль. Она не собиралась ни о чем спрашивать Лукаса Хоторна – ни о том, что он видел, ни о том, что он сделал. Она никогда больше его не увидит. Дело закрыто.

Пригладив выбившиеся из шиньона пряди волос и аккуратно расправив складки пышной юбки, Элис пододвинула кресло поближе к столу и вернулась к работе. Возможно, Лукас Хоторн был не самым удачным выбором, однако она нуждалась в новых клиентах. Каждое утро в течение последних трех недель она внимательно просматривала свежий номер «Бостон геральд» в поисках сообщений о совершенных преступлениях или несчастных случаях на дороге. Если подзащитные не идут к ней, ей придется самой идти к ним.

Для такой практики, как ей было известно, существовало свое название, и не слишком приятное. Однако слово «платежеспособность» было сейчас единственным, которое имело для нее первостепенное значение. Она выехала из родительского особняка – правда, перебравшись при этом всего лишь в небольшой флигель, находившийся за большим домом, но все равно это создавало некую видимость самостоятельности – и не собиралась туда возвращаться. Она обожала дядю, боготворила своего дорогого брата и любила отца. Однако ее вовсе не прельщала мысль провести остаток жизни рядом с овдовевшим родителем и двумя неженатыми родственниками.

Некоторое время спустя, прочитав газету и заполнив блокнот планами на будущее, Элис бросила взгляд на стрелки часов. Скорчив недовольную гримасу, она на ходу схватила шляпу, перчатки и зонтик, после чего поспешно покинула контору. Ее отец терпеть не мог опозданий. Она отправилась в ресторан «Локе-обер», с давних пор служивший непревзойденным образцом прекрасной кухни, – место, где они с отцом встречались каждый четверг за ленчем и где собирались самые влиятельные люди города.