– Подождите! – во весь голос закричал Марсель. – Здесь мадам Сент-Сир с ребенком! Дайте им подняться на борт!
Неожиданно у борта показался встревоженный капитан, который узнал Габби и послал двух матросов проводить ее на судно. Когда Габби осознала, что Марсель с ними не едет, она вцепилась в его руку, вдруг испугавшись, что больше никогда его не увидит.
– Марсель! – закричала она, но он отстранился.
– Ступай на борт, Габби! – почти приказал Марсель со слезами на глазах. – Береги нашего сына. – Потом он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал кончики пальцев. Сразу же после этого он исчез в толпе, и слышался только его голос: «Я люблю тебя! Я люблю тебя!»
– Марсель! Марсель! – кричала Габби, тщетно пытаясь разглядеть в толпе его лицо. – Пожалуйста, береги себя! – Как бы ей хотелось, чтобы она могла признаться ему в ответной любви!
В этот момент она услышала голос капитана, который перегнулся через борт:
– Поторопитесь, мадам Сент-Сир! Мы не можем больше ждать.
Выпрямившись, Габби повернулась и решительно последовала за двумя матросами, прижимая Жана к груди. Сразу же был поднят трап и отданы швартовы. «Стремительный» медленно пошел к выходу из гавани. Габби ощутила комок в горле, когда посмотрела на людей, остающихся в обреченном городе. «Неужели Марсель тоже один из обреченных?» – подумала Габби и зарыдала.
Габби больше не могла размышлять о судьбе Марселя – рядом с ней появился капитан Бовье.
– Посмотрите на Пеле, мадам Сент-Сир, – сказал он, указывая на кратер, пламя над которым становилось все ярче, – я бы уже давно вышел в море, если бы не ждал вас. Опоздай вы еще на минуту, и мы вынуждены были бы уйти. Очень странно, что месье Сент-Сир оставил жену и ребенка в городе в такое время.
Габби покраснела.
– Мой... муж хотел, чтобы я вернулась с ним в Бельфонтен, но я недостаточно оправилась от родов, чтобы предпринять такое путешествие, – сказала Габби.
Капитан, видимо, потерял интерес к этой теме, сказал, что ему надо выполнять свои обязанности, и ушел, оставив ее стоять у борта. Наконец, когда берег скрылся из виду, Габби спустилась в каюту, которую она делила с Филиппом и в радостные, и в грустные времена.
С каждым днем Филип наблюдал за Монтань-Пеле с растущей тревогой. С того самого дня, когда он оставил в Сен-Пьере Габби и маленького Жана, его обуревали противоречивые чувства. Он сердился. Он печалился. Он был безутешен. Он был обижен тем, что Габби его отвергла, не думая о том, как сам отверг ее и своего сына. После разговора с ней он был так разгневан, что немедленно отправился в контору своего поверенного, не тратя времени на раздумья. После этого он поехал в Бельфонтен, где полностью отдался работе. Жара была изнуряющей, воздух слишком жарким и неподвижным. Смутное предчувствие беды не проходило. Даже у рабов был такой удрученный вид, как будто приближался день Страшного суда.
Мысли его постоянно возвращались к Габби. Ее любовь и тоска по мужу проявились со всей очевидностью в том, как страстно она откликнулась на его порыв. Она даже сказала ему, что любит. Так почему же потом она вновь стала настаивать на том, что Жан его сын, и требовала признания отцовства?
«Разве когда двое людей любят друг друга и нуждаются друг в друге, этого недостаточно?» – спрашивал себя Филип. Может быть, со временем он бы по-другому стал воспринимать ребенка, особенно ввиду того, что у Габби могло не быть больше детей. Но как же она не понимала, что к такому решению Филип мог прийти только по своей воле!
Филип гадал, что думает Габби о разводе, который он начал. Марсель наверняка обрадовался, ведь он так хочет сделать Габби своей женой и открыто объявить Жана сыном. Филип с горечью выругался.
В тот день, когда Габби с сыном отплыли из города на «Стремительном», Филип стоял на плантации за домом, где тростник был уже убран, и обеспокоенно смотрел на Монтань-Пеле. Пламя над жерлом вулкана разгоралось все ярче, а выброс пепла и осколков породы стал непрерывным. Облака пепла и сажи закрывали солнце, которое пробивалось сквозь них неярким светом, языки лавы стекали по склонам кратера.
Грозное зрелище вызвало страх в душе Филиппа. Он осознал, что Габби и Жан находятся прямо на пути движения лавы. Он внезапно проникся убеждением, что через несколько часов вулкан взорвется, и тогда Сен-Пьер, единственный город на пути стихии, исчезнет в море расплавленной лавы. Филиппу ни на минуту не пришло в голову, что лава может потечь в другом направлении и погубить Бельфонтен. Вопреки логике, именно в этот момент, когда существовала реальная опасность, что Габби и ее сын могут погибнуть, он решился.
Читать дальше