Конни Мейсон: Соблазнить дьявола

Под его густой черной бородой Девон угадывала тонкие изящные линии лица, которое можно было назвать аристократическим, если бы не доподлинно известная биография отъявленного разбойника и негодяя. Факт, что пираты появились в 1715 году из всех слоев общества, уже вошел в историю. Разве не мог Диабло оказаться выходцем из какой-нибудь благородной испанской семьи, пережившей трудные времена?

— Если бы мне захотелось затащить вас в постель, леди Девон, то я сделал бы это независимо от вашего разрешения, и мне наплевать, что бы вы обо мне думали при этом.

Девон забилась в самый дальний уголок кровати, в любой момент ожидая нападения Диабло. Она гордо подняла подбородок, намереваясь не сдаваться без ожесточенной борьбы за свою честь.

— Не приближайтесь ко мне!

— Какая злючка! Успокойтесь, леди Девон. Сейчас я слишком устал, чтобы постараться не обмануть ваших ожиданий. Как ваша голова?

С того самого момента, как Девон проснулась от того, что Диабло гладил ее ногу, ей казалось, что голова налилась свинцовой тяжестью. Она поморщилась от боли, дотронувшись до виска, где темнел здоровенный синяк.

— Побаливает, но ничего, обойдется, спасибо. Почему вы не оставили меня там?

— Неужели я настолько бестолков, чтобы позволить береговой батарее расстрелять нас из пушек?

— И что же вы собираетесь со мной делать?

— Как я уже обещал, мы высадим вас на берег.

Девон пытливо посмотрела в лицо Диабло: ей очень хотелось верить ему, но все же страшновато полагаться на слово пирата. Еще ни одной женщине, попавшейся на пути пирата, не удалось миновать бесчестья или погибели. Какой же легкомысленной она оказалась, отпустив охрану, когда поблизости находился такой негодяй!

Угадав одолевавшие Девон сомнения, Диабло добавил:

— Вы находитесь в достаточной безопасности здесь, в моей каюте. Никто не посмеет причинить вам зла в этих стенах.

— В том числе и вы? — вызывающе смело заявила Девон.

Диабло помедлил с ответом, странно взглянув на Девон. Глаза пирата жадно вбирали в себя буквально каждый дюйм ее обворожительной фигурки. Его восхищенный взор поражал своим непристойным вожделением, и сердце прекрасной пленницы замерло от страха. Когда он, наконец, заговорил, голос, вкрадчивый и чарующий, всколыхнул безотчетную волну чувств, не изведанных Девон до сих пор.

— Я солгу, если скажу, что не желаю тебя, Девон. Ты — лакомый кусочек для мужчины, который привык хватать и владеть всем, что ему нравится и чего только захочет его душа.

Завороженная, Девон не могла шевельнуться, когда Диабло пригвоздил ее своим телом к кровати, а его рот жадно прильнул к губам девушки. Она смутно ощущала жесткость его бороды, коловшей и царапавшей ее нежную кожу. Головокружительное блаженное возбуждение огромной спиралью разворачивалось откуда-то из самой глубины ее тела. Она сделала попытку укротить нараставший пьянящий поток ощущений, однако, только испытав на своих губах неистовые прикосновения кончика языка Диабло, настойчиво проникавшего глубже, содрогнулась в ответном движении навстречу гармонии. Поцелуй становился все более страстным и исступленным. Девон чувствовала, как ее тело распалялось и наполнялось особым жаром, о котором она никогда раньше не догадывалась. Сила его желания была сильнее ее девичьей застенчивости и жгла, словно раскаленным клинком.

Он неторопливо, но верно лишал ее способности сопротивляться, подчиняя себе волю, обретая незыблемую власть над чувственностью. Однако сломить моральный дух, который был гораздо сильнее, чем предполагал этот мерзавец, а именно так думала Девон, станет не так просто. Девон собрала всю свою волю. Как только Диабло возобновил свою атаку, она вырвалась из его объятий.

— Ты что, Девон, боишься меня?

— Нет. Не думаю. Однако боюсь того, что ты можешь со мной сделать.

— Я ничего плохого с тобой не сделаю.

— Ты уже скверно поступил, когда забрал меня от отца.

— И от жениха? — подсказал Диабло. — Ты что, уже забыла про него?

— Разумеется, нет, — возразила Девон, гневно взглянув на своего мучителя. — Наверное, он места себе не находит от беспокойства. Если в твоем сердце есть хотя бы капля сочувствия, то поверни, пожалуйста, назад и оставь меня там.

— Сочувствия? Я же дьявол. А дьяволы не испытывают жалости. Я мог бы легко изнасиловать тебя здесь, прямо сейчас, и никто бы не посмел мне возразить. Однако я не сделал этого. — Диабло вздохнул с сожалением. — Так как пообещал твоему отцу, что верну тебя живой и невредимой.