Гелена Мнишек - Прокаженная

Пан Рудецкий, поведав баронессе все обстоятельства, заставившие Стефу покинуть отчий дом, попросил опекать дочку, что баронесса ему обещала твердо и не без сердечности.

Пана Рудецкого беспокоило лишь аристократическое происхождение баронессы. Он помнил, что даже в домах попроще к домашним учительницам относятся по-разному, и мучился при мысли, что в этом магнатском поместье к его дочери будут относиться без должного уважения.

Правда, он знал, что родовая аристократия в большинстве своем исключительно благородна в обхождении и настоящий шляхтич несравненно вежливее, чем богатый выскочка, Баронесса же показалась пану Рудецкому дамой высшего света, державшейся самую чуточку холодно, но не лишенной симпатичных черт характера.

Вскоре Стефа познакомилась со своей ученицей. Люции минуло шестнадцать. Довольно хрупкая, рафинированная и красивая девочка с очень светлыми волосами и голубыми глазами, она не походила на мать ни обликом, ни манерой держаться. Со Стефой она подружилась быстро.

Стефа встала с пенька и направилась в глубь леса.

— Выдержу ли я тут до конца? — шепнула она. — Ой, сомневаюсь!

Ее любовь к Пронтницкому, молниеносная и недолговечная, словно бабочка-поденка, совершенно угасла. Беспокоило ее нечто иное. Все были к ней добры, особенно старый дедушка Люции, пан Мачей Михоровский — старосветский магнат, исключительно милый, ласково звавший ее Стеней, что, по его словам, напоминало ему что-то из его прекрасных юных лет. Какого рода были эти воспоминания, Стефа ведать не ведала, но была благодарна старику за его к ней симпатию и отеческую заботу. Зато Стефа терпеть не могла его внука, владельца Слодковиц майората [3]Вальдемара Михоровского. Он жил за две мили отсюда, в майоратском поместье Глембовичи и в Слодковцах бывал часто. И никогда не упускал случая, чтобы добродушно поддразнить Стефу, у которой совершенно портилось настроение, и она отвечала на шуточки гневом или молчанием.

— Он меня вынудит покинуть Слодковцы, — вздохнула грустно девушка.

Она удивлялась, слыша, как все наперебой хвалят молодого Михоровского. «Значит, он только со мной такой злоязычный? Напоминает Пронтницкого во времена, когда подлинная сущность того красавчика выплыла наружу!»

Этот не притворяется, не изображает идеального человека — грубость его натуры лежит на виду. Так что же лучше: мир мечтаний, мир заблуждений или мир действительности? Словно прекрасный, но зловонный цветок…

Прекрасные краски — это мечтания.

Зловоние — это заблуждения.

А действительность — это длинный стебель и земля, из которой стебель вырос.

Молодой Михоровский как раз и есть эта самая действительность без капельки румян и грима.

Поглощенная своими мыслями, Стефа задумчиво бродила по лесу. Каждая сосна, полянка, даже белки и кукушка напоминали ей родной Ручаев, и тоска по дому крепла.

В болотистом закоулке леса девушка обнаружила множество незабудок, лютиков и рвала их со слезами на глазах. Целовала незабудки, напоминавшие ей родные ручаевские леса.

С букетом влажных от росы цветков она вернулась в сад.

Возвращаясь из бора, Стефа заметила медленно ехавшего всадника.

И вздрогнула от гнева.

Это был Вальдемар Михоровский.

Он ехал на ухоженном черном жеребце. Верховой конь прекрасно смотрелся под замшевым седлом и желтым чепраком. Уздечка была тоже желтая.

Арабский конь выступал, словно плыл, изящно выбрасывая ноги, с лебединой грацией изогнув шею и грызя удила. Майорат сидел в седле, как влитой. На нем были элегантный костюм для верховой езды и высокие сапоги. Солнце играло на сверкающих шпорах.

Стефа порывисто шагнула за дерево, но этим резким движением всполошила сизоворонку. Испуганная птица взлетела, крича. Михоровский глянул в ту сторону.

Кровь бросилась Стефе в лицо:

— Заметил! Боже мой, что за судьба такая — вечно он на дороге!

Она нагнулась за рассыпавшимися цветами, притворяясь, будто не замечает молодого шляхтича.

Но он, подъехав ближе, обнажил голову и сказал шутливым тоном:

— Добрый день! Что вы здесь делаете так рано? Среди этих деревьев вы словно русалка…

— Встретившая лешего, — гневно, не раздумывая, ответила девушка.

Он поднял брови, злорадно усмехнулся:

— Что ж, готов стать лешим при условии, что вы будете русалкой…

Стефа покраснела и холодно поинтересовалась:

— Вы едете в Слодковцы?

— Да. И намереваюсь вас туда проводить.

— Я доберусь сама.