Джулия Росс: Ночь греха

Он поклонился тете Сейли, после чего, сложив руки за спиной, застыл в спокойной позе, точно тигр, устроившийся в засаде у водопоя.

Тетя Сейли присела в реверансе, склонив голову.

– Сэр, я уверена, что всему этому существует какое-то объяснение. Иначе все выглядит слишком странно. Господи, да у меня в доме и красть-то нечего, я уверена. И если бы вы были вором… Ну это же полная бессмыслица!

– Сначала чай, а потом объяснения. – Он улыбнулся Эдит. – И может быть, завтрак? Утро не за горами.

Эдит сделала реверанс и исчезла в кухне. Тетя Сейли села рядом с Энн, положила ее руку себе на колени и погладила. Общеизвестно, что это успокаивает.

– Судя по всему, я вторгся в дом морского капитана, – сказал незнакомец. – Это ваш муж, миссис Сейли? Эта стеклянная модель – один из его кораблей?

– Это «Геннет», сэр, он весь сделан из бристольского стекла.

– Прекрасный корабль. Капитан Сейли не был диссентером, как ваш брат?

– Нет, сэр. Когда мы поженились, я сама обратилась к государственной церкви. Мой брат ничего не имел против.

– Я не сомневаюсь, что ваш муж был хорошим капитаном.

Тетя Сейли расцвела, точно роза, и пустилась пересказывать последние приключения своего покойного мужа.

Незнакомец сел, скрестив ноги в сапогах, и слушал. Он даже время от времени задавал вопросы, словно пришел со светским визитом, а капитанская вдова была какой-нибудь графиней. Энн показалось, что он слегка потешается, но не над ними, а над собой. Незнакомец держался совершенно непринужденно, и тетя Сейли от этого тоже чувствовала себя свободно, а это означало, что он принадлежал к весьма привилегированному слою общества.

Дверь растворилась, и Эдит поставила поднос с чаем.

– Горячие лепешки будут готовы сию минуту, – сказала она и снова поспешила удалиться.

Миссис Сейли разлила чай в тонкие чашки с золотым ободком. Эдит подала лучший фарфор тети Сейли – ее свадебный фарфор. Энн не знала, обижаться ей или забавляться происходящим.

Джек смотрел, как краска возвращается на лицо Энн, когда она пила чай – дар запретных областей Китая. То не была отчаянная краснота ее недавнего смущения или тот румянец от свежего воздуха и холода, который он заметил на улице. Просто поверх скул кожа стала точно тонкий фарфор с легким оттенком розового цвета.

Он отметил, как встрепенулось его сердце. Кожа у нее была необыкновенная: такая белая, почти прозрачная, словно от одного только взгляда на ней может появиться синяк. Светлые глаза и неописуемые волосы тоже очень английские. У него на руках она казалась почти невесомой – белокожее, хрупкое создание, закутанное в слои хлопчатобумажной ночной рубашки и неистовой пристойности.

Однако его обжигало сознание, что это – женщина: мягкость бедер, приятное прикосновение маленькой груди. От ее волос пахло лавандовой водой и розами – так пахнет летом сад в Дорсете, нагретый солнцем, – а за этим ощущался очень тревожный запах женщины и сновидений, волнующий аромат с намеком и на смятые постели, и на невинность.

Постели в его сновидениях обычно благоухали пряностями и мускусом, а этот аромат, очевидно, увлек его лишь на мгновение.

Мисс Энн Марш – англичанка, девушка из хорошей семьи, закованная в латы хрупкости и изящной стыдливости, да к тому же она только что пережила несколько воистину ужасных мгновений. Больше того, она воспитана на одном из религиозных течений, отличающихся от господствующей церкви строгостью молитвенных домов и рациональностью верований. Ему хотелось защитить ее и утешить, как охотник утешает попавшуюся в силки птицу, поглаживая перышки.

Но он не мог предложить ей ничего, кроме неприятностей.

Джек посмотрел на ее тетку.

– Благодарю вас, сударыня, – сказал он, ставя на стол свою чашку. – Теперь я, пожалуй, могу утолить ваше любопытство, хотя сначала должен задать вопрос мисс Марш.

К его удивлению, Энн посмотрела на него, слегка скривив уголок рта, словно благодаря чаю – или присутствию тетки – остатки трепета вовсе исчезли и сменились вызовом.

– Мне это кажется, или мир действительно сошел с ума? – спросила она. – Эдит готовит вам завтрак, сэр, хотя вы ворвались в наш дом и вытащили нас из постели. И после этого вы то и дело отдаете нам приказания, словно мы слуги султана. На самом деле я не понимаю, почему я должна отвечать на ваши вопросы прежде, чем вы ответите на мои. – Она опустила голову, потрясенная собственной смелостью, все еще цепляясь за остатки своей решимости. – Кто вы?