Сюзанна Симмонс - Роза пустыни

– Хлопок, – глубокомысленно произнес полковник. – Любопытно.

– Я считаю, что наступит день, когда египетский хлопок станет известен во всем мире, – уверенно заявил лорд Джонатан.

Элизабет с изумлением услышала собственные слова:

– Тогда, возможно, вы все-таки познакомитесь с моим отцом: ведь я встречаюсь с ним именно в Луксоре, в Долине царей.

Его губы тронула ироническая улыбка:

– В таком случае я буду рассчитывать на официальное знакомство.

Полковник Уинтерз прокашлялся и вставил:

– Похоже, нас за чаем собираются развлечь.

В салон вошли несколько музыкантов-египтян со своими инструментами. Не сказав ни слова, они начали играть. Их музыка оказалась волшебной, свободной, с отзвуками древних мелодий.

После того как отзвучала последняя нота, лорд Джонатан наклонился к Элизабет и негромко сказал:

– Большую флейту называют най, а маленькая – это саламийя, в Египте под ее аккомпанемент поют суфические песни.

– А как называется инструмент с длинным грифом и металлическими струнами? – спросила она, остро ощущая, как от его теплого дыхания у нее слегка покачиваются локоны и щекочут шею. Из-за этого ей было очень трудно, почти невозможно сосредоточиться на том, что он ей рассказывал.

Лорд охотно объяснял:

– Это бузук. Рядом с ним – уд. А тот большой барабан – это тар.

– В Александрии мы слышали, как играют на маленьких бронзовых цимбалах, – сказала ему Элизабет. – А вот во что дует вон тот человек? Я не знаю.

– Это разновидность гобоя, называется мизмар.

– Их музыка захватывает, – прошептала она, слушая, как оркестр начинает новую мелодию. – Она такая красивая!

– Как сама Черная страна, – прошептал он так тихо, что эти слова услышала только одна Элизабет.

Потом они молчали и с наслаждением слушали музыку.

Только когда концерт закончился и все начали расходиться по каютам (даже на борту корабля считалось необходимым переодеться перед обедом), лорд Джонатан сказал нечто такое, что потом не давало покоя Элизабет в течение многих дней и даже недель.

Пристально глядя ей в глаза, он предостерег ее:

– Путешествуя по Нилу, который мы зовем Рекой жизни, будьте осторожны, леди Элизабет. Вы рискуете найти здесь больше, чем вам хотелось бы.

Элизабет почувствовала, что у нее странно сжалось сердце. Не может быть, чтобы этот человек проник в ее тайну!

Натянуто улыбнувшись, она ответила:

– Я буду очень осторожна. Уверяю вас, лорд Джонатан.

Никто не знал, что Элизабет ищет ключ к прошлому. И своему собственному будущему.

Ей никак не удавалось заснуть.

Элизабет скинула с себя прохладные хлопчатые простыни, отдернула противомоскитную сетку и потянулась за пеньюаром, который лежал в ногах кровати.

Не было смысла продолжать попытки заснуть. Она так и не сомкнула глаз.

Не зажигая лампу, стоявшую на столике у кровати, она сунула ноги в атласные тапочки и крепко затянула на талии пояс пеньюара. После этого открыла дверь каюты и вышла на палубу.

Ночь была тихая. «Звезда Египта» встала на якорь до утра.

Облокотившись на фальшборт, Элизабет смотрела на противоположный берег Нила. Луна заливала все ярким светом – на фоне иссиня-черного неба ночное светило казалось сияющим шаром. Ей были видны пальмовые рощи у края воды, плодородные зеленые поля вдали, а дальше – скалы, за которыми начиналась пустыня.

Местность между полями и пустыней была усеяна темными лачугами, белоснежными виллами и развалинами древних храмов. На воде играли серебристые отблески лунного света. Ночной ветерок приносил с собой запахи лотоса и папируса, акации, тамаринда и эвкалипта.

Время от времени в реке шумно плескалась крупная рыба – или, может быть, это голодный крокодил пытался добыть себе ужин.

Элизабет почувствовала, как по спине пробежал холодок, – вокруг нее толпились тени прошлого. Хотя ей казалось, что над этими местами не властно время.

Интересно, сколько мужчин и женщин вот так, как она, с замиранием сердца смотрели на вечный пейзаж Египта? Что они при этом чувствовали? О чем думали?

Возможно, сама Клеопатра с борта царской ладьи смотрела на темно-синюю воду, повторяя слова древнего гимна:

«Приветствую тебя, о Нил! Выбившийся из-под земли, пришедший питать Египет. Кормилец, источник богатства, создатель всего благого!»

И позже, когда Элизабет покинет Египет, какая-то другая женщина будет глядеть на синие воды и думать о тех, кто бывал здесь раньше. Что она будет чувствовать? О чем вспомнит?