– Простите меня. – Стиллингз почесал подбородок. – Напомните, откуда вы прибыли?
– Ростовщик, у которого была эта серьга, направил меня сюда. – Дэвид отклонился от полосы света, пряча в перчатке рукоять кинжала. – Он уверял, что у него были дела около Олфристона. Сказал, что если кто-то и знает о предыдущем владельце этой безделушки, так это вы.
– Странно. – Шериф скрестил на груди свои мощные руки. – С чего он взял?
– – Вы – шериф. Должно быть, он предполагал, что вы знаете всех жителей в этих краях. Дело в том, что сережка связана с нераскрытой кражей, совершенной в Индии несколько лет назад.
– В Индии? – В карих глазах Стиллингза мелькнул интерес. – Каким образом вы узнали о существовании такого же ожерелья? Кстати, мне о нем ничего не известно.
– Не все ли вам равно, как я узнал? Я готов заплатить за ожерелье тысячу фунтов, – сказал Дэвид, зная, что за такую сумму любой продаст собственную семью. – Те, на кого я работаю, согласны предложить долю прибыли человеку, который поможет найти место, где находится ожерелье.
Глаза Стиллингза загорелись.
– Тысячу фунтов, говорите?
На самом деле ожерелье считалось бесценным, оно входило в число артефактов, украденных десять лет назад в Калькутте из королевской сокровищницы. Эта кража стоила жизни одному из друзей Дэвида и оставила неизгладимый след в его душе. Никто не знал, почему после стольких лет вдруг появилась одна серьга. Девять лет назад, как предполагали, похищенные сокровища находились на пароходе, затонувшем у берегов Бомбея со всеми, кто был на его борту.
– Кража, говорите? – Шериф потер гладко выбритый подбородок. – Может, вы и не ищете ожерелье. Может, вы вор и ищете вора, у которого есть что-то еще, что нужно вам, – сказал он, уставившись наконец на бриллиантовую серьгу, блестевшую на столе. – Если эта серьга увеличивает ценность ожерелья, полагаю, она стоит больше, чем вы говорите. – Стиллингз протянул руку в перчатке, намереваясь взять серьгу.
Дэвид вонзил кинжал в столешницу, и шериф невольно отдернул руку.
– Эта серьга принадлежит мне, шериф.
– Сомневаетесь, что в моей власти дать делу законный ход?
– Послушайте, Стиллингз. Вы не возьмете то, что принадлежит мне. Я предложил хорошо заплатить за нужные мне сведения.
Стиллингз встал, скривив губы в усмешке:
– У нас возникла проблема.
– Значит, у нас есть что-то общее.
– Взять его! – крикнул шериф.
Дэвид схватился за край стола и опрокинул его. Кружки, тарелки и столовые приборы посыпались на пол. Дэвид одним движением вскочил на ноги и мгновенно оказался на соседнем столе. Швырнув горсть монет, он откинул плащ и повернулся так, что все увидели у него на боку саблю.
– В другой раз, шериф.
Посетители и служанки, сбившись в кучу, дрались, собирая шиллинги. Раздался крик: «Не дайте ему убежать, идиоты!»
Дэвид перескочил на другой стол и пробежал по нему, расшвыривая сапогами деревянные блюда и кружки. Крики усиливались по мере того, как все больше людей ввязывалось в драку. Стекла дрожали, кто-то опрокинул скамью. Дэвид ступил на другой стол и обернулся. Шериф пробивался сквозь клубок рук и ног, с трудом избегая ударов кулаком и подбираясь к столу, на котором Дэвид оставил ему серьгу. ..
Капюшон взметнулся на его плечах, когда Дэвид спрыгнул сначала на скамью, затем на пол и распахнул дверь в холодную, наполненную ярким лунным светом ночь.
– Здесь так холодно.
Виктория, загружавшая в тележку корзину с горшочками желе, оглянулась на голос падчерицы. Свет луны освещал семнадцатилетнюю Бетани, которая стояла, обхватив себя руками от холода. Между ними было всего одиннадцать лет разницы, и их скорее можно было принять за сестер, чем за мачеху и падчерицу.
Одинокий фонарь, висевший на двери амбара, бросал луч света на белый халат Бетани.
– Что ты тут делаешь в такой час? Да еще в такую ночь? – пожурила ее девушка.
– Мы помогаем твоему дедушке доставить все это завтра его пациентам. – Звякнуло стекло, это Виктория поставила на тележку вторую корзину. – Поскольку из-за болезни он больше не может...
– Кузен Неллис опять был здесь сегодня вечером. Я видела, как ты спорила с ним в саду, – сказала Бетани. Она подбежала к Виктории и обняла ее. – Этот ужасный человек хочет согнать нас с нашей земли? А Пипо ничего не может сделать.
Поскольку Неллис был ближайшим родственником сэра Генри по мужской линии, он хотел объявить деда Бетани недееспособным, что было вполне вероятным, если состояние здоровья сэра Генри и дальше будет ухудшаться. Виктория собиралась бороться с этим подлым вором, племянником сэра Генри, за каждый дюйм, не дожидаясь, пока Неллис станет опекуном семьи и отберет у них все имущество.
Читать дальше