Диана Уайтсайд: Синеглазый дьявол

– Ах, как красиво! – проговорила Виола.

– Вот жилище моей любимой сказочной королевы. Клянусь, что я сделаю все, лишь бы ты была счастлива.

– Ты просто люби меня всегда, как я люблю тебя, то mhuirnin, – прошептала Виола.

Сердце Уильяма перестало биться. Ради него она даже заговорила не по-английски.

– Ты уже говоришь по-гэльски?

– Капельку. Макбрайд перевел для меня несколько слов, таких как «милый». – Она очаровательно покраснела, ее синие глаза стали огромными. – Мне очень нравится, как ты говоришь на своем языке. Я надеюсь, что ты станешь говорить на нем больше, если я буду тебя поощрять. Может, настанет день, когда мы научим твоему родному языку наших сыновей.

– Моя жена, ты слишком хороша для меня. – Он нежно поцеловал ее в лоб. – Я люблю тебя.

И он опустил ее на кровать. Наклонившись, он обвел пальцем ее лицо под серебристо-золотыми волосами и венцом из роз. Ее огромные темно-синие глаза, лицо, чистое и ясное, как у сказочной девы, податливые губы, которые так пылко встречали его рот и все остальные части его тела.

– Mo mhuirnin, – прошептал он, и его загрубелый палец скользнул под шелк ее платья.

– Уильям, – прошептала она в ответ. Ее пальцы запутались в его волосах, а дыхание стало прерывистым.

Он задрожал и снова поцеловал ее. Прошли долгие мгновения, прежде чем он принялся умело раздевать ее.

Она стонала, выгибалась ему навстречу, всхлипывала, называла его по имени. А он улыбался, радуясь, что теперь много лет будет вызывать у нее восторг. Наверное, Сара права, Виоле нужно только немного потолстеть, и она сможет зачать ребенка. Но он не спешил. Лучше сохранить ее, чем рисковать ее жизнью ради детей.

Он небрежно отбросил ее свадебное платье на стул.

Виола проворчала что-то похожее на возражение.

– Ты что-то сказала, дорогая?

– Ничего важного, – вздохнула она и провела рукой по его спине. – Только вот мне кажется, что ты слишком разодет для такого случая.

Он быстро сбросил с себя все. Маленькая рука погладила его пониже спины, пока он избавлялся от брюк.

– Ах, женушка!

Она покраснела и улыбнулась. Лицо ее выражало скромность, а рука вела себя очень дерзко.

– Я просто изучаю мою новую собственность, муженек. Она просто великолепна.

Он закинул назад голову и рассмеялся.

– Рад, что ты одобряешь, золотце.

И он машинально потянулся к коробочке с кондомами. И тут же застыл на месте, потрясенный неожиданной мыслью: больше ему это не понадобится. Впервые в жизни его дружок ощутит женскую плоть, а не рукотворное средство от зачатия и заразы.

– Что случилось? – шепотом спросила Виола. – Почему ты остановился?

– Мне не нужно «французское письмо». – Голос его звучал хрипло, руки слегка дрожали.

Она нахмурилась.

– Не понимаю.

– Мой дружок никогда еще не прикасался к женщине.

– Так я у тебя первая? – Он кивнул:

– Наверное, сегодня ночью девственницей являюсь я.

Она заморгала, потом медленно улыбнулась. В глазах ее зажглось осознание ее женской победы.

– Любимая, сегодня мы оба начинаем новую жизнь. А ты слишком медлишь.

Уильям усмехнулся и лег рядом с ней. Он вошел в нее медленно, намереваясь не торопиться и хорошенько прочувствовать прикосновение к ее сладкой плоти. Но помедлить ему не удалось: огонь, который разгорался во всем его теле, заставлял торопиться. Он быстро утратил всякий контроль над собой.

– Mo cheannsa, – простонал он в знак вечной любви и обладания.

И его бедра задвигались.

Она обхватила его ногами, всхлипывая, задыхаясь и выгибаясь в ответ на каждое его движение. И вот экстаз взорвался в ней, освободив его от последних сдерживающих уз. Он содрогался в оргазме, изливая в нее свое семя.

Позже, когда он настолько пришел в себя, что смог натянуть простыню на них обоих, Виола что-то пробормотала и спрятала лицо у него на груди.

Он поцеловал ее в голову.

– Я люблю тебя, жена моя.

– Я тоже люблю тебя, муж мой.

Уличной нимфой (фр.). – Примеч. пер.