Маргарет Макфи - Таинственный джентльмен

Записка содержала всего лишь два слова. Улыбка мигом слетела с его лица. Сердце сжалось от страха и недоверия. «Прости меня».

Его взгляд упал на кучу разбросанной по полу одежды. Кровь стыла в жилах от нехорошего предчувствия. Он вытащил из кармана жилета цепочку. Кольца на ней не было. Хантер вспомнил слова, которые шептала Фиби ему ночью. Только теперь он понял, что она имела в виду.

Хантер быстро оделся и стрелой вылетел из комнаты.

Как он и предполагал, спальня Фиби была пуста.

Хантер сбежал вниз по лестнице и позвал ее.

При виде его служанка пискнула и скрылась. В коридоре появился Трентон.

— Мисс Эллардайс вышла из дома пять минут назад, сэр.

Хантер открыл парадную дверь, выглянул на улицу, огляделся по сторонам, но нигде так и не увидел следов Фиби.

Он заметил смущение на лице дворецкого. В своей поспешности отыскать Фиби он совсем забыл о приличиях, словно ему было все равно, если весь Лондон вдруг узнает о том, что он провел с ней ночь любви.

— Куда она ушла?! — рявкнул Хантер.

Трентон покачал головой:

— Она не сообщила, куда пошла. Просто сказала, что собирается немного прогуляться.

— Она получала сегодня утром какие-нибудь записки?

— Да, сэр. Письмо. Посыльный принес его минут десять назад. Он сказал, что это очень срочно. Я сам передал ей послание.

Хантер кивнул.

— Запряги Аякса. Пусть ждет меня у входа,— бросил Хантер и, перепрыгивая разом через две ступеньки, помчался в комнату Фиби.

Все ящики и комоды пусты, а тот самый саквояж, который разворошили разбойники на болотах в самую первую их встречу, стоял около кровати. Хантер огляделся. В воздухе чувствовался запах горелого. Он обратил внимание на чернеющий пустой камин, подошел ближе и на каминной решетке увидел листок бумаги. В спешке Фиби даже не проследила за тем, чтобы записка догорела полностью. Бумага была частично обуглена, но Себастьян смог различить знакомый почерк.

«Возьмите экипаж и немедленно приезжайте на пересечение Редлайон-стрит и Рынка бедняков. Накиньте красный платок. Заверните кольцо в белую ткань и держите в руке».

Пять минут спустя Хантер мчался на Аяксе вниз по улице. Фиби опережала его на пятнадцать минут, но он знал такие переулки, где не смог бы проехать экипаж. Сократив таким образом путь, он приедет к рынку первым. Полный решимости, он погнал коня быстрее.

Фиби не обращала внимания ни на здания, ни на людей, мелькавших за окном. Она не отрываясь смотрела на белый платок, свернутый в узелок, в котором находилось злосчастное кольцо. Колеса экипажа грохотали по мостовой, приближаясь к рынку. Несмотря на то что день выдался теплый, а на плечи была накинута красная шаль, Фиби дрожала от холода, руки и ноги одеревенели и не слушались. Ей было тошно от осознания того, что она делала. Однако еще ни разу ее не посетила мысль, чтобы повернуть назад. Она должна довести это дело до конца и спасти Себастьяна и своего отца.

Фиби боялась момента, когда придется отдать кольцо. Тогда предательство будет полным и необратимым. Но еще больше она боялась возвращаться в дом на Гросвенор-стрит и смотреть в глаза Себастьяну, в которых совсем недавно горел огонь любви к ней. Теперь она ожидала увидеть в его взгляде лишь гнев, боль и презрение. Фиби не станет его за это винить. Ведь это она предала его, взяв кольцо, которым он так дорожил.

Она опустила глаза, посмотрела на выцветший голубой подол муслинового платья и вспомнила первую встречу с Себастьяном на болотах, когда он спас ее от разбойников, и то, что потом произошло с ней после того, как она посмотрела в его бездонные глаза. Она до сих пор с трудом это понимала.

Фиби любила его, любила так сильно, что собиралась предать. Цена предательства — разбитое сердце.

Хантер забрался под портик церкви Святого Христа, откуда ему открывался замечательный вид на пересечение Редлайон-стрит и Рынка бедняков. Пятница была оживленным днем, несмотря на ранний час, торговля на рынке шла полным ходом, на улицах толпились люди. Негодяи выбрали удачное место. Никто ничего не заметит, а даже если и заметит, не рискнет вмешиваться.

Это была восточная часть Лондона, в прошлом богатое пристанище ткачей-гугенотов. Но в тяжелые времена ситуация изменилась, и теперь по району постоянно слонялись худощавые пронырливые субъекты с вечно бегающими глазами и выискивали свою очередную жертву. Хантер все сильнее волновался за Фиби. То и дело до него доносились возгласы торговцев, рекламирующих свой товар. Они красочно расписывали качество фруктов и овощей, от ежевики и яблок до картофеля и салата. Вдоль дороги выстраивались всевозможные тележки, двуколки и экипажи. За лошадьми никто не убирал, и они делали свое дело прямо на мостовую.