Симона Вилар - Королева в придачу

Леди Гилфорд сразу поняла, что что-то случилось. И, расспросив перепуганных фрейлин, сама испугалась не на шутку.

Оказывается, Мэри увидела идущую после полуденной мессы королеву Катерину в сопровождении её дам и камеристок. По случаю мороза все они были закутаны в тяжелые меховые плащи и двигались так осторожно и медленно, что Мэри решила подшутить над ними.

– Кэт! – закричала принцесса, фамильярно зовя королеву, – Кэт, моя милая Кэт, иди сюда, я тебе что-то покажу.

Ее подружка, фрейлина леди Попинкорт, попыталась было остановить Мэри, испугавшись её дерзости, но Мэри лишь толкнула её в снег и ещё громче позвала Катерину.

Дамы приближались очень осторожно, окружив и поддерживая королеву, и Мэри уже было решила, что они заметили подвох, когда Катерина вдруг поскользнулась и стала падать. Она попыталась удержаться, схватившись за свою камеристку, испанку де Салиас, но та задела ещё кого-то, сбив с ног, и этим окончательно толкнула на скользкий спуск королеву.

Как они падали, как катились по мерзлой земле! Под горкой образовалась настоящая куча-мала из вопящих, запутавшихся в шубах и брыкающихся в юбках придворных дам. Королева оказалась в самом низу, лежала тихая и бледная, без кровинки в лице.

А Мэри хохотала как сумасшедшая. Лишь когда к ней подскочила испанка де Салиас и с размаху отпустила пощечину, она опешила.

– Аура! Идиотка! Карамба! – путая английские и испанские слова, кричала де Салиас в лицо растерявшейся принцессе. – Королева беременна! Если с ней что-то... Карамба! Да я сама сожгу тебя!

Она бросилась помогать дамам поднять странно притихшую Катерину. Теперь Мэри испугалась, сжалась, втянув голову в плечи. А королева вдруг болезненно застонала, потом заплакала и стала читать молитву. И Мэри, поняв, что наделала, со всех ног кинулась прочь, решив прибегнуть к своему излюбленному методу – к симуляции, надеясь, что, если скажется больной, её накажут не слишком строго.

Но леди Гилфорд понимала, что после выходки Мэри мало что могло спасти, хотя из-за страха принцесса действительно выглядела больной, даже покрылась нервной сыпью.

Вскоре они узнали, что самое худое случилось: королева выкинула. Потерять первенца, наследника престола, продолжателя династии... Да ещё и неизвестно, будут ли после первого срыва у Катерины дети. А это уже политика. К тому же и искреннюю любовь короля к супруге нельзя сбрасывать со счетов.

Гринвич притих. Придворные разбились на группы. Как-то незаметно из апартаментов принцессы исчезло всё окружение. В холодном темном покое с Мэри остались лишь леди Гилфорд да притихшая резвушка Джейн Попинкорт. Но когда уже вечером в переходах послышалась тяжелая поступь короля, Джейн не выдержала, шмыгнула куда-то, как мышка. Только Гилфорд осталась стоять подле ложа принцессы, слышала, как та всхлипывает и шепчет молитвы, накрывшись с головой одеялом.

Король вошел мрачнее тучи. Глаза сузились, выбритые щеки подрагивают, маленький рот стал жестким. Не спуская глаз с кровати, где сжалась в комочек сестра, он жестом выслал гувернантку.

В прихожей Гилфорд заметила Брэндона. Обычно недолюбливающая Чарльза матрона сейчас просто кинулась к нему.

– Что же будет? – твердила она, теребя Брэндона за модный разрезной рукав.

В темноте она не могла видеть его лица, но услышала глубокий протяжный вздох.

Король был в покое сестры больше часа.

А потом стало известно, что он отослал принцессу от двора. Это было даже лучшее, на что они могли рассчитывать. Ссылка в Саффолкшир, глушь Англии, в старый замок, где сестре короля надлежит провести время в покаянии и молитвах, как следует подумать о своем поведении и раскаяться... Воистину, король Генрих был даже милостив с Мэри.

В том, что эта «милость» не так и легка, они поняли, когда принцессе значительно урезали штат прислуги, сократили свиту и дали почти нищенское содержание для особы королевских кровей – шестьдесят фунтов в год. Леди Гилфорд даже ахнула, когда узнала об этом. Оставалось лишь надеяться, что ссылка не продлится достаточно долго и его величество сменит гнев на милость и вскоре вернет сестру.

Что же касается Мэри, то она теперь, когда опасность миновала, даже ворчала:

– Не надо было Катерине быть такой скромницей и скрывать, что она ждет ребенка. Я бы тогда не шутила с ней.

А пока они с небольшим обозом двигались по грязи и талому снегу в Восточную Англию, Саффолкшир – край, удаленный от основных дорог, край болот, низин и овцеводства, тихую гавань по сравнению с остальной Англией. По прибытии их ждало ещё одно разочарование. Замок Хогли-Кастл оказался древним, неуютным и необжитым домом, по сути, небольшой заброшенной крепостью, принадлежавшей ранее семейству Ла Полей, которую, как и остальную недвижимость, конфисковали у них после мятежа против отца Мэри Генриха VII. С тех пор за конфискованными замками Ла Полей не было надлежащего присмотра, на их содержание отводились ничтожные суммы, и это не преминуло на них сказаться. У выросшей в холе и тепле принцессы округлились глаза, когда она увидела замшелые облупившиеся башни Хогли, обмельчавший ров, узкие бойницы вместо окон, в которых даже не было стекол, а так как очаги в замке были плохо устроены и дымили, ставни приходилось даже в холодную погоду держать открытыми, отчего среди сырых каменных стен всегда стоял пронзительный холод.