Лидия Джойс - Голоса ночи

– Я не уйду, – сказала Мэгги, воинственно подняв подбородок, хотя голос ее дрожал, а темные глаза были широко раскрыты. – Я дала вам то, чего вы хотели, и не моя вина, если вы решили, что поступили плохо.

Слух Чарлза резанули слова «то, чего вы хотели». Он оглядел скромную гостиную и с особой ясностью осознал, что дом, который должен принадлежать этой девушке и который являлся частью его наследства, представляет собой удобное тихое место, где барон Эджингтон может содержать свою любовницу. Разве не вполне логично и естественно, что он имеет право предъявить этой девушке соответствующие требования?

– Сядь сюда, – приказал он, указывая очертания дивана под белым покрывалом. – И ради Бога, застегни платье.

Мэгги пристально смотрела на него долгое время, потом поднялась с ковра и, осторожно подойдя к дивану, присела на край. Она даже не попыталась застегнуть корсаж.

Чарлз поспешно привел в порядок свои брюки и, подойдя к Мэгги, окинул ее взглядом. Она была такой маленькой и растрепанной, такой смущенной и недоверчивой, что ему стало не по себе, оттого что он выступал как бы в роли чудовища.

– Ты не сказала, что не хочешь этого, – сам того не замечая, произнес Чарлз, словно защищаясь от обвинения.

Мэгги молча посмотрела на него, и он подумал, если бы она первая поцеловала его, то он мог бы возложить всю вину на нее. Однако это сделал он, хотя Мэгги отвечала на его поцелуй, как он и ожидал, а потом сама начала расстегивать платье, поощряя его; правда, возможно, только потому, что проявляла послушание.

Проклятие! Теперь эта уличная девчонка смотрит на него так, словно он убил ее мать. Она такая невежественная, такая заурядная в этом ужасном коричневом платье и в нелепой шляпе. По-своему мила, конечно, но слишком вульгарна. Он явно потерял разум там, в темноте, ни о чем не думая, кроме того, что в его объятиях молодая и страстная женщина. Следует учесть также, что последние семь месяцев он с головой ушел в заботы о фамильных поместьях и совершенно был лишен женского общества. Так что в случившемся сейчас нет его вины. Он поступил так, как поступил бы любой мужчина в данной ситуации.

– Я думал… – Чарлз замолчал. Ей не надо знать, о чем он думал. – Маргарет. Я не жду от тебя ничего, кроме исполнения роли, которую я отвел тебе в расчете на твои превосходные актерские способности.

– О! – произнесла Мэгги. Хотя она не покраснела, в этом звуке отразилось чувство стыда. – Но вы целовали меня…

Чарлз приподнял бровь.

– Я оказался в темноте наедине с привлекательной молодой женщиной и повел себя вполне естественно для мужчины. И хотя у меня не было никаких других требований к тебе, кроме сказанных выше, это не значит, что я готов отказаться от приглашения со стороны женщины и не воспользоваться подходящим случаем.

– О! – повторила Мэгги, и он заметил промелькнувшее раздумье в ее глазах, прежде чем она перевела свой взгляд… ниже его талии, где расстегнутый сюртук не прикрывал возбуждения, которое не прошло, несмотря на изменения в действиях и помыслах Чарлза. – Я не думаю, что было… так уж плохо, – сказала она, как бы испытывая его, или так ему показалось. Мэгги снова взглянула на его лицо с таким выражением застенчивости, что Чарлз невольно фыркнул.

– Если это была наивысшая страсть, которую ты способна проявить, то я, пожалуй, предпочту сегодня вечером общество мадам Палм с ее пятью дочерьми.

Лицо Мэгги мгновенно исказилось.

– Я постараюсь!

– Я не хочу, чтобы ты старалась! – раздраженно сказал Чарлз. Он посмотрел на нее, сидящую на диване с угрюмым видом, и вдруг понял, чем она озабочена. – Ты не доверяешь мне?

Она нахмурилась и тихо сказала:

– Нет.

– Почему? – спросил он.

Казалось, Мэгги чувствовала себя еще более неловко.

– Вы джентльмен, а я простая певичка из варьете. Но я сказала правду. Это было неплохо.

– Ты определенно знаешь, как очаровать мужчину, – заметил Чарлз с оттенком язвительной иронии.

Мэгги тупо смотрела на него, и ему захотелось высказать все, что он думает о ней, но ее глаза с поволокой были настолько проникнуты преклонением перед ним, что он решил промолчать.

– Я знаю, что собой представляют богатые господа, – сказала она наконец. – Они ведут себя достаточно благородно в своем обществе, однако при этом благополучно позволяют бедным семьям простых людей оставаться без ужина, хотя тратят огромные деньги, заключая пари на скачках в Аскоте. Ни один джентльмен не станет просто так тратить целый день на такую девушку, как я. Видимо, вы сочли, что со мной не надо церемониться и можно поступать так, как вам заблагорассудится.