Черил Портер - Время любви

«Пожалуйста, не покидай меня, Джейси. Пожалуйста, не покидай. Вот сейчас я открою глаза и увижу, как ты возвращаешься из тьмы, и ты скажешь мне, что просто пошутила, желая меня подразнить. Пожалуйста, Джейси, не оставляй меня одну здесь, где нет ничего, кроме могил и воспоминаний. Пожалуйста…»

Глория прижала ко рту холодные ладони. Сделав глубокий вдох, она открыла глаза. На оголенном холме, где только что был ясно виден силуэт ее старшей сестры верхом на вороном коне, теперь никого не было. В этот холодный предрассветный час лишенный всякой растительности холм, уныло темневший в осеннем сумраке, был абсолютно пуст.

«Джейси действительно уехала». Глория бессильно опустила руки. Она проиграла. Ни ее просьбы, ни горячие мольбы, ни даже обиженное молчание не смогли удержать сестру.

– Лучше бы я оставалась в своей комнате, Бидди, – всхлипнула она, обращаясь к няне, пухлой коротышке, похожей на сказочного гнома. – Зря я попрощалась с Джейси. Она этого не заслужила. Как она могла так просто взять и уехать? Ненавижу ее за это.

Бидди нахмурилась, и ее круглые розовые, как румяные яблочки, щечки сморщились.

– Ну что ты, дорогая. – Она ободряюще похлопала Глорию по руке. – Разве можно так говорить? Ведь ты же любишь свою сестренку. Ханна уехала в Бостон, Джейси – в Аризону, мало нам горя, так еще и ты добавляешь. Милая, ты просто испугалась.

– У меня есть основания бояться. Я еще никогда не оставалась одна на ранчо. А после всего, что произошло, после убийств и похорон, у меня такое чувство, будто мы с тобой, Бидди, остались одни в целом свете. А тебе… тебе тоже страшно?

Бидди задрала вверх оба своих подбородка и попыталась принять храбрый и независимый вид, что, на взгляд Глории, выглядело не слишком убедительно.

– Конечно, я испугалась. Только дурак не испугался бы.

Сделав это суровое признание, Бидди обвела хмурым взглядом гряду низких холмов, окаймлявших двор фермы Лолес. Резкий порыв ветра взметнул подол платья Глории, и она задрожала от холода, плотнее укуталась в шаль и отступила назад, под выступающую крышу веранды. Из этого надежного укрытия Глория окинула взором землю, которую привыкла считать своим домом.

Ранчо Лолес. Огромная усадьба, огромные стада коров и овец, равнины, поросшие высокой травой, и круглые пологие холмы «ничейной» земли. Мама и папа мечтали о лучшей жизни для своих дочерей. Но теперь… оба они похоронены на соседнем холме вместе со Старым Питом. А старшие сестры? Вдали от родного дома они пытаются узнать правду. И не будет им покоя, пока они не отомстят. Теперь Глория осталась здесь за хозяйку. Внезапно она ощутила, как огромный груз ответственности за каждого человека, каждую лошадь и корову, каждую былинку на мили и мили вокруг навалился на плечи и давит на нее словно жернов.

Она не справится с этим грузом. Ее охватила паника, живот свело судорогой. Ей захотелось побежать вслед за Джейси и умолять ее остаться. «Ну нет. – Глория упрямо сжала кулаки, вцепившись в складки теплой шали. – Нет. Лучше думать о том, что у меня точно получится все, что я привыкла делать. Хотя не так уж и много я умею, – призналась себе Глория. – Это ведь папа изо дня в день занимался делами ранчо, нанимал работников, следил, чтобы хватало запасов дров, управлял покупкой и продажей скота, распоряжался закупками продовольствия. Джейси повсюду следовала за ним как тень, и в конце концов досконально изучила все тонкости ведения хозяйства и сумела бы справиться с любыми трудностями. Но Джейси уехада. А мама… Мама пыталась научить меня…»

Глория скорчила гримасу, вспомнив, как часто она отлынивала от работы по дому. Обычно все заканчивалось одинаково: мама укоризненно качала головой, отсылала Глорию и поручала задание Ханне, на которую всегда можно было положиться. И Глория – тут она невольно почувствовала укол совести – спешила воспользоваться долгожданной свободой, чтобы уединиться в своей комнате и предаться сладостным мечтам о собственном доме, в котором ее будут ожидать любящий муж и прелестные дети.

«Интересно, как ты собираешься заботиться о них, Глория Би Лолес, если ты не можешь выполнить даже самое простое поручение?» – сокрушалась мама.

Ну почему она не уделяла больше внимания делам по дому, не задавала родителям никаких вопросов? И вот теперь, в свои девятнадцать лет, она осталась одна, беспомощная в этом огромном мире. А ведь именно ей предстоит с этого дня нести ответственность за все, что происходит в обширном хозяйстве. «Ладно, в конце концов, что-то я все-таки умею». Глория задумчиво закусила нижнюю губу. Она ведь помогала маме вести счета и всегда путалась под ногами, когда Бидди пекла что-нибудь вкусненькое, а еще… Больше ничего в голову не приходило, и она почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. «И это все? Все, что я умею делать?»