Мэрилайл Роджерс - Воспевая рассвет

Затем она вновь занялась раненым незнакомцем. Верхнюю часть тела она осмотрела, серьезных повреждений там не было. Но ниже!.. Брина была опытна во многом, часто помогала женщинам в тяжелых родах, но здесь ее знания были бесполезными. Вид его голого торса привел ее в такое смятение, что Брина не рискнула взглянуть дальше. А ведь дед учил ее, что ясность ума и спокойствие души – первый шаг к познанию тайных сил. Но сейчас она просто теряла контроль над собой.

«Может быть и не стоит! Нет, все же надо, чтобы знать наверняка», – подумала она. Проглотив комок в горле, Брина провела ладонью по его узким бедрам и мускулистым ногам и отдернула руку, будто обжегшись.

– Нет ни переломов, ни кровотечений, – вздохнула Брина с облегчением, – можно спокойно дожидаться деда.

Но не все еще было сделано. Из кожаной сумки, висевшей у нее за спиной, она вынула бутылочку с янтарной жидкостью и несколько длинных полос ткани. Намочив один конец полосы жидкостью, она приложила его к ране на боку незнакомца.

Он дернулся и слабо застонал, но вскоре затих.

«Чтобы забинтовать рану, – подумала она, – мне нужно немного приподнять его». Но все ее попытки оказались безуспешными – он был слишком тяжел. Тогда Брина закинула его руку себе на плечо и, приподняв, усадила его спиной к большому камню. Затем она ловко наложила повязку и присела рядом, чтобы отдышаться.

«Я сделала все, что в моих силах, – подумала она. – Но как же он красив». Кто мог причинить ему боль? Животные убивают, чтобы выжить, а люди? Из зависти, из мести или, что самое ужасное, из удовольствия. Но кто же бросил его здесь? Это не воры, они не тронули его массивное золотое ожерелье.

Чтобы получить ответы на все вопросы, Брина порылась в своей сумке и вынула кристалл прозрачного белого кварца. Потерев отполированный до блеска камень, она приложила его к сердцу незнакомца. Закрыв глаза, она вслушалась в то, что говорил ей дрожащий кристалл.

– Ну, и что ты узнала?

От неожиданности Брина подскочила, прикусив губу. Не опуская глаз под пристальным взглядом деда, она пожала плечами:

– Он этлинг. – Это было правдой. Но не всей правдой.

– Это саксонский принц крови, – высокий сгорбленный старец прищурившись разглядывал распростертое тело. Он хотел напомнить девушке, сколько бед причинили саксы, но промолчал, зная, что его внучка не сможет оставить на верную смерть ни одно живое существо, даже врага.

Брина почувствовала молчаливое неодобрение деда. Ведь она же не знала! А с саксами она не хотела иметь никакого дела – они ее враги. Но бросить его здесь – значит оставить умирать. А она не может так поступить ни с кем.

И вдруг она поняла, почему, едва взглянув на этого чужака, приняла решение во что бы то ни стало спасти его, почему так дрожал кристалл в ее руке. Он был тем волком, золотым волком из ее видения. Ему суждено судьбой стать ее защитником и хранителем. Вот почему именно она спасла ему жизнь. И теперь она сделает все, чтобы вылечить его. Может быть, дед и не догадывается, может, эту необычную тайную привязанность удастся объяснить ее добротой и отвращением к насилию… Изобразив на лице безмятежную невинность, Брина встала, отряхнула с колен прилипшие листки клевера и устремила на деда умоляющий взгляд.

Старик понял, что уговаривать ее бесполезно. Не теряя даром времени, он расстегнул пряжку своего плаща и кинул его девушке.

– Расстели-ка около этого этлинга, – буркнул он. Брина с готовностью бросилась исполнять его приказание.

Старик подошел к ближайшему дереву и, произнеся короткое заклинание, сломил два крепких сука. Брина расстелила плащ и, уразумев замысел деда, стала привязывать концы плаща к жердям. Старик перерезал своим ножом веревки на ногах молодого сакса и перетащил его на самодельные носилки. Затем Глиндор, а это был именно он, взвалил себе на плечи концы жердей и, кряхтя, двинулся в путь.

Брина поплелась следом. От толчков рана на боку раненого открылась и начала кровоточить. Заметив это, она пожалела, что не может попросить Фрича привести сюда их осла, чтобы тот тащил эту ношу. Девушка перевела взгляд с плеч деда, покрытых ниспадающими седыми волосами, на золотоволосого незнакомца, голова которого покачивалась в такт шагам старика.

«Лицо его так бледно, – подумала она, – он наверняка замерз. Час уже поздний, а весенние ночи так холодны».

Ее первой мыслью было укрыть его своим плащом, но, не желая напрасно сердить деда, она лишь поежилась и зашагала дальше. Оглядевшись по сторонам, чтобы определить, какая часть пути уже пройдена, Брина заметила невдалеке дерево, ствол которого, причудливо извиваясь, склонялся над журчащим ручейком. Ночной холод становился все нестерпимее, даже теплый плащ уже не мог согреть озябшее тело Брины. Припомнив наставления деда, она попыталась сконцентрироваться и сделать несколько согревающих дыхательных упражнений, но все без толку. Ее внимание было приковано к телу прекрасного незнакомца. Скорее бы дотащить его до их теплого и гостеприимного жилища! Никогда этот знакомый и привычный путь не казался Брине таким долгим. Она брела между двух борозд, оставленных жердями, и от нечего делать разглядывала камни и цветы, попадавшиеся на пути.