Мэрилайл Роджерс - Воспевая утреннюю звезду

– Кто его ранил? – потребовал объяснений Вулф и прибавил, не дожидаясь ответа: – Не в моих ли владениях это случилось?

Седрик, старший, ответил:

– Нет. Когда эти трусы на нас напали, мы ночевали в лесу неподалеку от монастыря Уинбюри. Как только они увидели, что мы в состоянии отразить нападение, они исчезли во тьме, словно дикие звери. Лишь рана нашего господина помешала нам догнать их и достойно наказать.

В его словах прозвучало безмерное презрение к нападавшим. Однако осталось непонятным, кто были эти нападавшие. Вулф решил, что спутники Адама сказали все, что знали, и большего из них не выжмешь. Это нападение лишь увеличивало список странных событий, случившихся за последнее время, и добавило новые вопросы к многим другим, остававшимся пока без ответа.

Встретив ясный взгляд крепкого мужчины примерно того же возраста, что и он сам, Вулф решил задать вопрос полегче:

– Что вынудило вас уехать так далеко от Оукли? Земли Оукли находились в северо-восточной части Нортумбрии, неподалеку от замка короля Эсгферта. Значит, поездка была предпринята с определенной целью, а не являлась просто выездом на охоту для развлечения.

Седрик покачал косматой головой:

– Я знаю только, что наш господин получил письмо от своего брата. Вы, конечно, знаете, что Элфрик был переведен из монастыря, что неподалеку от нашего дома, в новый монастырь Уинбюри? – Не дав собеседнику ответить, Седрик продолжал:

– Должно быть, это были плохие новости, потому что на следующий день еще до восхода солнца мы отправились в монастырь Уинбюри. Адам сказал нам, что он должен поговорить с епископом и справиться о здоровье Элфрика… больше ничего.

Вулф нахмурился. В последних словах Седрика он чувствовал боль и смущение. Обычно Адам не скупился на пояснения. Такая скрытность была для него необычной, и это еще сильнее встревожило Вулфа. Владея землями по соседству с Уинбюри, он знал, что епископ Уилфрид увлеченно занимался строительством монастыря, в котором уже возвел чудесную каменную церковь в романском стиле. К его удивлению, оказалось, что этот напыщенный прелат сам управляет монастырем. Зачем столь тщеславный человек, пользующийся огромной властью, решил сам управлять небольшой религиозный общиной, к тому же расположенной так далеко от его основной резиденции в Йорке?

– Встречался ли Адам с Элфриком и епископом? Седрик беспомощно взглянул на Вулфа:

– Он ходил в монастырь один. Вернулся в плохом настроении и ничего не рассказал о том, что там произошло. Может, это и глупо с нашей стороны, но мы решили его не расспрашивать, потому что он явно избегал разговоров.

Вулф кивнул, тряхнув золотистыми волосами, в которых уже появились серебряные пряди, и хмуро улыбнулся. Но его зеленые глаза остались мрачными.

Пока владелец Трокенхольта разговаривал с невысоким суровым Седриком и добродушным Пипом, женщины молча сняли с раненого окровавленную повязку и тунику. Когда они смыли запекшуюся кровь и промыли рану вяжущим отваром трав, леди Брина ловко смазала рану болеутоляющей мазью и прикрыла тканью. В этот момент ее юная помощница обратила внимание на необыкновенную красоту пациента.

Девушка недавно приехала из уэльского королевства Талачарн, где жила чуть ли не в полном одиночестве. Кроме Вулфейна, приходившегося ей приемным отцом, ей никогда не приходилось видеть столь привлекательных мужчин. И несмотря на сдержанность, она глаз не могла отвести от мужественного лица, обрамленного густыми волосами цвета спелой пшеницы, от обнаженной груди, такой широкой и мощной. Ее жизненный опыт был очень ограничен – она жила в своего рода добровольном заточении в доме, устроенном внутри пещеры. Она редко видела своего брата-близнеца или почтенного Глиндора полуодетыми, и никогда не видела чужого мужчину даже частично обнаженным. Теперь же она была не в силах противиться желанию получше рассмотреть грудь мужчины, поросшую бронзовыми волосами. От неясного беспокойства у нее перехватило дыхание и сильнее забилось сердце.

Леди Брина взглянула в широко раскрытые синие глаза девушки и поняла, какие чувства ее обуревают. Она тут же вновь вернулась к своей работе, но теперь мечтательно улыбалась. Это было эхо ее собственного прошлого. Она вспомнила, как впервые увидела Вулфейна: тогда у него была похожая рана, которую ей пришлось лечить, и безошибочно определила первый укол желания. Она любила девушку, и эта ситуация ее немного позабавила.