Стефани Лоуренс: Единственная

Никому из членов клуба это не понравилось, но пришлось смириться.

– Вы уже знакомы с Далзилом? – спросила Леонора. Вопрос казался невинным, но немедленно привлек внимание мужчин.

– Мы, разумеется, его пригласили, – пояснил Чарлз, – но он, как обычно, не явился.

– Он никогда не появляется на людях, – добавила Алисия. – По крайней мере на нашей памяти.

– Пока мы все вместе гостили у Эмберли, у меня сложилось впечатление, что Эмберли знает, кто такой Далзил. Я спрашивал его сегодня, – заявил Чарлз.

– И?.. – оживился Джек.

– Эмберли, как всегда в таких случаях, впал в забывчивость, словно совершенно не понимает, о чем я, – вздохнул Чарлз. – Но я-то знаю, что память у Эмберли прекрасная, ему, очевидно, посоветовали забыть.

– Но не может же быть в прошлом Далзила что-то скандальное! – заметил Джарвис.

– Разумеется, – кивнул Кристиан Аллардайс. – Но нечто таинственное и, может, романтическое – вполне вероятно.

– Когда-нибудь, – поклялся Чарлз, – мы узнаем правду.

Остальные дружно поддержали его.

Немного позже новобрачные остановились поговорить с Эмберли и Николасом. Как ближайший родственник мужского пола, Эмберли был посаженым отцом невесты и разволновался и обрадовался, когда его об этом попросили. Пенни была очень тронута.

– Мы пробудем в Уоллингеме несколько дней, так что приезжайте, когда захотите, – пригласил Николас Чарлза. – Я решил проводить там больше времени. Теперь, когда вы забрали у нас Пенни, нужно же кому-то следить за поместьем.

– Да и вам полезно отвлечься от проклятых дипломатических бумаг, – усмехнулся Чарлз.

– Вы скорее всего правы, – согласился Николас.

Они распрощались. Николас повел отца во двор, где их ждал экипаж. Остальные гости тоже стали разъезжаться… день подходил к концу.

Сумерки уже сгустились, когда они наконец ускользнули из семейной гостиной, где собрались дамы обоих родов, хоть и клявшиеся, что умирают от усталости, все же не потерявшие способности работать языками.

Графские покои располагались на отшибе и далеко от других комнат. Проходя в открытую Чарлзом дверь, Пенни огляделась. До сих пор она видела спальню только с порога, и все же теперь, когда на туалетном столике лежали ее щетки, а на стуле висел пеньюар, комната казалась странно знакомой. Словно тут, и только тут, было ее место.

Подойдя к туалетному столику, она сняла диадему, вынула усыпанные драгоценными камнями шпильки, и волосы рассыпались по плечам. Она тряхнула головой, чтобы их распутать, и встретилась в зеркале со взглядом Чарлза. Повернулась… заметила в его глазах ту же настороженность, которую ощущала сама. Они были любовниками не первый день, и все же эта ночь совсем другая – решительный шаг к вечному союзу.

Конец одной дороги и первый шаг по новой.

Все еще глядя ей в глаза, он шагнул к ней и протянул руки.

Она дала ему свои.

Их ладони сомкнулись.

Уголки его губ приподнялись.

– Я люблю тебя.

Она вернула улыбку и бросилась в его объятия.

– Я тоже люблю тебя.

Имеется в виду английское правительство. На улице Уайтхолл располагаются правительственные здания.

Ангел мой.

Ежегодный справочник дворянства. Издается с начала девятнадцатого века.

Живопись в серых или коричневых тонах.

Путешествие в Европу, обязательное для каждого молодого аристократа, окончившего университет.