Ульяна Эсс: Анна. Тайна Дома Романовых

— Прекрасная мысль, ваше величество! — воскликнул Кутайсов. — Достойная такого человека, как вы, — человека с благородной душой и щедрым сердцем!

— Ладно, ладно, ты же знаешь, я не люблю лести, — слегка поморщился Павел. — Ступай, я хочу спать. Да скажи там, чтобы заканчивали танцы. Ведь все участники этого бала — люди служивые, и завтра им надо быть на службе.

Кутайсов с поклоном удалился.

Тем майским вечером жизнь Анны Лопухиной круто изменилась. Вокруг нее словно бы закрутился некий вихрь, вовлекавший в себя, по мере его разрастания, все новых и новых людей. Но, как бывает и в случае с настоящими, природными вихрями, в самом центре этого грозного явления царило спокойствие: сама Анна до времени не знала о том, что вокруг нее затеваются важные перемены.

Разумеется, она размышляла о событии, произошедшем на балу, о неожиданном внимании к ней государя, однако, будучи о себе довольно низкого мнения, не придала этому поступку Павла особого значения. «Верно, взгляд его величества вдруг остановился на моем лице, — думала она, — и он решил начать танец со мною, простой девушкой, чтобы тем поощрить всех простых, незаметных девушек, бывших на балу. Или еще какая причина могла им подвигнуть, о каковой я никогда не узнаю. У него, верно, не было ко мне особого интереса — ведь больше он не подошел, даже, как мне кажется, ни разу не взглянул в мою сторону. Однако я всегда останусь ему благодарна — ведь после его поступка на меня сразу обратили внимание другие кавалеры, и я не оставалась одна до самого окончания бала».

И Анна стала вспоминать этих других кавалеров, танцевавших с нею. Особенно запомнился один — высокий статный офицер, показавшийся ей удивительно красивым. Она уже успела узнать его имя, это был юный князь Павел Гаврилович Гагарин. И их танец произвел на нее куда большее впечатление, чем экосез с императором.

Между тем этот экосез имел свои последствия — те самые, что предвидела ее мачеха. В дом сенатора Лопухина на Пречистенке стали наезжать молодые люди, представители знатных родов. Разумеется, они не объявляли о намерении непременно вступить в брак с дочерью сенатора, но этого и не требовалось — по обычаям того времени у визита молодого человека в дом, где имелась девушка на выданье, был только один смысл. Кроме того, Лопухиных стали чаще приглашать на званые вечера и балы. Так что теперь Анна уже не сидела в четырех стенах — она, что называется, была нарасхват.

Екатерина Дмитриевна настояла, чтобы ее скуповатый муж выделил дополнительные средства на покупку для Анны нарядов, так что в течение июня в доме сенатора постоянно бывали модные портные, Анне одновременно шили три платья, тачали башмаки, выходные и бальные. А тут еще подоспело другое событие в жизни семьи — в конце июня Екатерина Николаевна разрешилась от бремени, родив девочку, названною Соней.

И среди всех этих хлопот, радостных для Анны и немного утомительных для сенатора Петра Васильевича, как гром среди ясного неба прозвучало известие из Петербурга. Император Павел Петрович, успевший в течение июня завершить свою поездку по России и вернуться в столицу, призывал Петра Лопухина также прибыть в Петербург. Своим именным указом государь назначал сенатора Лопухина столичным генерал-прокурором, с присвоением ему чина тайного советника. Особым пунктом указа новому генерал-прокурору предписывалось прибыть к месту службы не одному, но со всем семейством. Ему даже был определен особняк для проживания семьи — просторный дом на Литейном проспекте, являвшийся собственностью короны.

Когда сенатор, обрадованный, но слегка растерянный неожиданно свалившимся на него новым назначением, явился к супруге, чтобы сообщить о случившемся, Екатерина Николаевна воскликнула:

— Вот оно, то самое, что я тогда говорила!

— Что говорила? — удивился Лопухин.

— А ты разве не помнишь? Тогда, в мае, когда государь на балу обратил внимание на твою дочь, я сказала, что он мог бы призвать тебя в столицу, чтобы чаще видеться с Анной. Так оно и случилось!

— Ты что же, считаешь, что своим назначением я обязан Анне? Обязан одному танцу?

— Истинная правда! И чего тут удивляться? Разве ты не знаешь подобных историй в прошлые царствования? Как возвысился князь Потемкин при императрице Екатерине? И другие приближенные? Один танец очень многое может изменить! Очень многое! Но знаешь, что я тебе скажу?

— И что же?

— Что с этого дня ты должен совершенно изменить свое отношение к дочери. Тебе надлежит относиться к Анне со всем возможным почтением, равно как к особе знатной и могущественной.