Жаклин Мартен - Сорвать розу

Шошанна увела плачущую Фебу, поэтому Лайза резко ответила:

– Это утешение для Дэниела и его семьи, а если верить в его подсознательное стремление к мученической смерти, то Фебу оно разочарует, узнай она, что он предпочел смерть жизни с ней.

Торн посмотрел на лицо Эли и тактично увел жену.

– Не пытайся заглянуть к нему в сердце сейчас; не то обнаружишь там то, что ни один мужчина не захотел бы выставлять напоказ: его сердце разрывается, потому что этот мальчик Дэниел был его другом, а он страстно желает его женщину.

– Эли проявит достаточно мудрости, и Феба станет его женщиной. – Слезы навернулись ей на глаза. – Вскоре прибудет эскорт – лучше потратить последние несколько минут на то, чтобы помочь Шошанне успокоить Фебу.

– У тебя есть неделя, – ответил Торн.

– Что?!

– Ваша армия не разрешила мне остаться, однако ты нужна здесь – вижу это. Но через неделю, что бы ни случилось, вернешься ко мне. Если нет, пришлю британский полк… нет, целую бригаду, и она сотрет Морристаун с лица земли. – Он слегка и не слишком ласково встряхнул ее. – Понятно, Лайза Холлоуэй?

– Да, милорд. Люблю тебя и обещаю. Обещаю. Когда прибыл эскорт, она все еще обнимала его, целуя и давая обещания.

На второй день после сообщения о казни Дэниела Феба вернулась к работе в госпитале. Эли и служанки попытались подменять ее, Шошанна только покачала головой.

– Нет, ей полезно работать: она отвлекается, когда у нее заняты руки. Чем меньше у нее времени для размышлений, тем лучше.

– Она извинялась, – сообщила Шошанна по секрету Лайзе, оставшись наедине. – Чарли собирался на следующее утро возвращаться в Помптон, а я просидела с ней всю ночь, поэтому и подумала, что он и я… что мы… ей жаль, что не были вместе… – Встретив слегка насмешливый взгляд Лайзы, Шошанна вызывающе закончила: – Но мы все-таки были вместе! Когда настойка опия, которую ей дал Эли, подействовала, я оставила с ней Тилли, а сама пошла к Чарли. Он… он нуждался в утешении!

– Конечно, нуждался. Я бы сделала то же самое, – успокоила ее Лайза. – Любая жена сделала бы это. Которая любит своего мужа, хотела я сказать.

– Я люблю его, – ответила Шошанна. – Он совсем не такой, каким старается показать себя, Лайза. Он… он замечательный.

– Знаю. У меня тоже замечательный муж, – поддержала ее Лайза. – Но это никак не решает судьбу отношений Фебы и Эли.

– Не сомневаюсь, когда-нибудь они решат ее. – Шошанна пожала плечами. – А сейчас, к несчастью, он демонстрирует благородство, а она пробует заменить страсть поэзией – им понадобится много лет, – мрачно предсказала она, – если их предоставить самим себе.

На следующий день поздно ночью госпиталь погрузился в свой обычный тревожный сон, нарушаемый редкой бранью или стоном, частым скрипом матрацев и легкими шагами обутых в шлепанцы ног. Феба, вызвавшись на ночное дежурство, подавала воду или просто дотрагивалась рукой до испуганного или капризного солдата.

Наконец все утихло, и только слышался скрип пера, она записывала в свою тетрадь стихи.

Эли тоже дожидался этих поздних тихих часов: завершив последний обход палат, погрузился в печальные воспоминания, собираясь написать письмо отцу Дэниела, но резко остановился, увидев Фебу, – она сидела за маленьким столом, склонив гордую голову, на написанные стихи упали ее темные локоны и капали крупные слезы. Девушка непроизвольно вздрогнула, увидев Эли, из ее ослабевших пальцев ручка упала на пол, раскрытыми ладонями она попыталась закрыть только что исписанную страницу. Все, и солдаты в том числе, привыкли, что Феба пишет и охотно читает вслух свои стихи, доктор также не обратил бы на них внимания, не сделай она этого непроизвольного движения. Значит, написанное в этот раз предназначалось только для нее, и он решил, что ему как доктору следует знать ее мысли и чувства.

– Можно? – спросил он, протянув руку к тетради. Феба прижала ее к груди.

– Нет, не могу показать, – протестовала она шепотом. – Это личное.

Твердым взглядом он посмотрел прямо в ее темные глаза.

– Дай, Феба. – И, как загипнотизированная, девушка подчинилась.

Пока Феба, закрыв лицо руками, тихо плакала, Эли прочел строки, на которых едва высохли чернила. Закончив чтение, заговорил не сразу, обдумывая дальнейшие действия.

– Подожди! – попросил он после минутных размышлений и исчез в темноте коридора.

Вернулся минут через пять.

– Тилли заменит тебя. Пойдем со мной.