Конни Мейсон: Золотая лихорадка

– Чертов болван! – в сердцах выругался Скотт. – Он что, совсем спятил? Как ты собираешься поступить?

– Подумаю пару дней, а потом, наверное, подпишу, – с горечью проговорила Мэгги. – Раз Чейз хочет получить свободу, я не буду стоять у него на пути.

– По-моему, ты поступишь опрометчиво.

– Опрометчиво? Да ведь это Чейз сбежал от меня в день свадьбы! Это Чейз предлагает развод, а ты говоришь, что я поступаю опрометчиво.

– Извини, Мэгги, но смею ли я надеяться…

– Нет, Скотт, прости, но я больше никогда не выйду замуж. У меня есть дочь, любимая работа, а больше мне ничего не нужно. Я никогда никого не полюблю: это чувство приносит слишком много горя.

– Ты ошибаешься, это не всегда так.

– Для меня всегда!

– Но ты останешься на ранчо?

– Нет! – воскликнула Мэгги. – Это дом Чейза, и я не хочу мозолить ему глаза, когда он вернется. Ведь когда-нибудь это все-таки произойдет. Я сниму дом в городе, мне все равно пришлось бы это сделать, – она помолчала. – Ты, кажется, что-то говорил насчет ужина? – с напускной веселостью спросила Мэгги и, когда Скотт кивнул, подхватила накидку и вышла из комнаты. Гордон вздохнул и последовал за ней.

Чейз Макгаррет сидел в салуне «Последний шанс» и уныло потягивал виски прямо из горлышка. Он, изрядно поколесив по штату, осел, наконец, в Шайене. Город ему не очень нравился, но жить здесь было можно. Чейз пил виски и думал о Мэгги. Собственно говоря, он ни о чем другом и не думал в эти последние шесть недель. Он вспоминал их дни и ночи, вспоминал, как темнели от страсти ее янтарные глаза, а тело отзывалось на каждое его прикосновение. Неужели теперь Мэгги принадлежит Скотту Гордону? Неужели теперь этот треклятый конник целует и ласкает ее? Одна мысль о том, что это может быть правдой, заставляла сердце Чейза сжиматься от боли. Ну почему Мэгги так с ним поступила?

Чейз знал, что только он виноват в том, что произошло, и казнить за это должен лишь собственную горячность. «Такой уж у меня характер», – невесело усмехнулся он. Второй раз он бежит от Мэгги, не выслушав ее объяснений, и второй раз понимает, что совершил ошибку. Его запальчивость снова сыграла с ним дурную шутку. И дернул же его черт послать Мэгги документ об аннуляции брака! Если она и питала к нему еще какие-то чувства, то он их окончательно уничтожил.

Чейз скучающим взглядом обвел зал, битком набитый всяким сбродом. Хорошо же он вписывается в компанию игроков, бродяг и проституток! Последнее время он вообще ведет жизнь, которую лишь с большой натяжкой можно назвать достойной. В Денвере чуть не купил какой-то банк, который нужен ему, как прошлогодний снег, но, славу богу, вовремя одумался. Теперь вот сидит здесь, в салуне, и думает, не купить ли ему пастбищные земли. Чейз совершенно случайно услышал о продаже огромного участка и решил приобрести его, передав свою половину ранчо в Монтане Расти. Только нужно будет поставить одно условие: Мэгги с Гордоном должны жить там до тех пор, пока Бет не станет достаточно взрослой, чтобы вступить в права наследства. Он очень скучал по дочери и боялся, что Мэгги увезет ее и запретит им видеться. Чейз глубоко вздохнул и, сделав изрядный глоток второстепенного пойла, досадливо сморщился.

Чем больше Чейз думал о Мэгги, тем мрачнее представлялось ему собственное будущее. На кой черт он тогда зарабатывал деньги? Счастья на них все равно не купишь… Он любит Мэгги, но проклятая гордость не оставила ему ни единого шанса на совместную жизнь. Проклиная себя на чем свет стоит, Чейз решил как-то отвлечься от тяжких раздумий. Все, что ему сейчас нужно, так это женщина. После Мэгги у него никого не было, да, впрочем, и желания такого не возникало, но, если бы можно было таким образом хоть немного смягчить горечь утраты, он переспал бы с целой дюжиной проституток, благо недостатка в данном товаре не наблюдалось. Честно говоря, именно это и привело его в «Последний шанс». Он слышал, что здесь самые соблазнительные и чистые девочки во всем городе.

– Привет, ковбой, – услышал Чейз низкий обольстительный голос. Он готов был поклясться, что этот голос ему знаком. – Вот так встреча! А ты нисколько не изменился.

– Белла! Белла Делар! Что, черт побери, ты здесь делаешь? Тебе наскучил Скагуэй?

– Можно сказать и так, – криво усмехнулась Бэлла. – После того как Мыльника укокошили, в Скагуэй пришел закон и городишко совсем окультурился. Сиэтл оказался ничем не лучше, и я двинула на запад. Приехала сюда в Шайен, купила «Последний шанс» и думаю, что задержусь тут надолго. Ну, а ты чем занимаешься?