– Франсина! В чем дело?
– Мисс Тэйт с вами?
– Со мной? О чем вы говорите?
– Я подумала… – Поколебавшись, Франсина продолжала: – Ну, вы ведь были с ней прошлой ночью. Я подумала…
– Вы хотите сказать, что Мары нет в ее квартире?
– Нет. Я как раз здесь. Я только что вернулась от своего друга из центра города с рождественской вечеринки. Ее постель расстелена, но ее нет дома.
– Этого не может быть. Когда я уходил, она спала сном младенца. Я ушел от нее незадолго до часа ночи.
Он поморщился. Что за глупость он сказал, признавшись, что Мара была в постели, когда он ушел от нее, ушел из ее спальни.
Но Франсина не обратила на это внимания. Она была слишком взволнованна.
– Что мне делать, доктор?
– Садитесь и звоните всем подряд: в компанию «Т.И.И.», ее близким друзьям и коллегам по бизнесу – Шону Тэйту, Льюису О’Тулу, Джин Касл… О, черт возьми, Франсина, вы лучше меня знаете, кому надо звонить. Я отправляюсь к вам сейчас же. Если нам не удастся ничего о ней узнать, остается только одно – обратиться в полицию. Пока.
Не успев закончить разговор с Франсиной, он набрал номер Лесли Томкинса.
Фидлер и Томкинс приехали на квартиру Мары с интервалом в пять минут. Когда они одновременно вошли в гостиную, Франсина расхаживала по комнате и курила сигарету.
– Я чертовски напугана, – пробормотала она, засовывая руки глубоко в карманы своего лохматого свитера.
– Франсина, вы осмотрели ее платяные шкафы, ее гардероб? – спросил Фидлер. – Чего-нибудь недосчитались?
– Да, как только я повесила трубку после разговора с вами, я заметила, что нет ее большого чемодана и многих платьев, которые она, должно быть, в него положила.
Фидлер схватил Томкинса за руку.
– Это хороший знак. По крайней мере мы теперь знаем, что она не бродит бог знает где в полубессознательном состоянии, с затуманенным разумом, подавленная и деморализованная. Это означает, что она мыслит вполне разумно – до известных пределов. Мы можем быть почти уверены, что она не стоит на Бруклинском мосту, думая о самоубийстве.
– Хотел бы я так же в это верить, как ты, Макс, – заметил терапевт.
– Кроме того, она взяла с собой деньги, – вставила Франсина, несколько приободрившись. – Ее сейф в стене открыт, а чековая книжка и кредитные карты исчезли.
– Еще один обнадеживающий штрих, – сказал Фидлер, почти просияв. – Итак, последовательность наших действий ясна. Я позвоню в полицию.
Через полчаса двое полицейских в штатском из бюро по розыску – сержант Кокоран и его коллега детектив Леви – прибыли на квартиру Мары. Все уселись за круглый кофейный столик в гостиной, и Франсина подала кофе с пирожными. Фидлер, описывая хронологию событий, старался быть как можно более точным, описывая события, приведшие к таинственному исчезновению Мары Тэйт Третьей.
– Вы уверены, что у нее было все благополучно со здоровьем? Никаких болезней?
– Физически она была здорова, как новенький доллар, – сказал Томкинс, – а психически…
Он посмотрел на Фидлера.
– Да, доктор Фидлер, – Кокоран уловил нерешительность доктора Томкинса, – насколько она психически здорова? Все же у нее, вероятно, были проблемы с психикой, иначе она не стала бы вашей пациенткой.
– Сержант, – горячо возразил Фидлер, – как психиатр, я не сторонник таких штампов – психически нездорова или тем более сумасшедшая. Вы понимаете, о чем я говорю? Да, у мисс Тэйт были кое-какие проблемы. Я хочу сказать, что ее профессиональная ответственность была столь велика, что ее эмоциональную, психическую и физическую нагрузку можно сравнить с нагрузкой государственных деятелей США высшего звена. Да, она испытывала напряжение от груза постоянной ответственности. У каждого из нас бывают такие личные кризисные моменты, с которыми нам порой приходится бороться. Вот почему она лечилась у меня.
– А не можете ли вы описать состояние ее духа прошлой ночью, когда вы в последний раз видели ее?
– Она была в приподнятом настроении.
– И все же после ужина вы сочли необходимым провести сеанс лечения? И прямо здесь, у нее на квартире?
Сержант и детектив переглянулись, буравя Фидлера неприязненными, колючими взглядами.
– Разве это не против правил, доктор, заниматься психоанализом прямо на квартире у пациентки? Вы ведь сказали, что это был не профессиональный, а светский визит.
Фидлер мысленно молил Бога, чтобы ему удалось не обнаружить своих подлинных чувств. Он знал, что и Томкинс внимательно смотрит на него. Вне всякого сомнения, терапевт был столь же заинтересован в его ответе, как полицейские, и хотел знать все подробности их вчерашнего тет-а-тет.
Читать дальше