Лорен Смит - Плененные страстью

Пришпорив коня, погнал его так быстро, насколько возможно. Его не волновало, нанесет ли он животному увечье или у того отпадет подкова, имела значение исключительно Эмили. Как он мог оставить ее одну? Господи, он не хотел и мысли допускать, что она ранена или того хуже.

Подъехав к дому Бланкеншипа, Годрик спустился с лошади и вошел в открытую дверь, и тут перед ним предстала ужасная картина.

Бланкеншип, стоявший вверху лестницы, вонзил нож в грудь Эмили.

Какой-то лакей вступил в схватку с Бланкеншипом, но Годрик лишь беспомощно наблюдал, как девушка отступила назад, поскользнулась на ступеньках и…

Герцог не мог дышать, не мог кричать. Он онемел от ужаса, когда его Эмили, истекая кровью, скатилась вниз по лестнице. Она не двигалась. Из ее тела сочилась кровь, медленно струясь на пол вокруг нее.

Лакей потерял преимущество, отвлекшись на Годрика, стоявшего у открытой двери. Он, что-то крикнув об их соглашении, набросился с голыми руками на Бланкеншипа, но тот все так же был вооружен. Быстрым движением руки перерезал лакею горло. Мужчина упал на колени, кровь хлынула по его рубашке и пальто.

Годрик нашел силы пошевелиться, опустился на колени рядом с Эмили, он так сильно дрожал, что больше не мог стоять. Его светлость поник рядом с ней, но потом собрался с силами и перевернул ее на спину.

Он провел дрожащими пальцами по ее щекам.

– Эмили, любимая, пожалуйста, открой глаза! – умолял он, как безнадежно больной. – Мои последние обращенные к тебе слова были жестокими и холодными. Клянусь Богом, я так хотел бы забрать их назад. – У него внутри все кипело, кружилось и угрожало взорваться. Годрик должен был говорить и дальше, иначе сошел бы с ума от горя. – Почему ты не поверила, что я люблю тебя? Ты меня изменила, Эмили. Когда я был с тобой, я не только хотел стать лучше. Я являлся лучшим человеком, потому что ты была в моей жизни. Как я проживу без тебя?

Когда его неподвижная возлюбленная не ответила, он спрятал лицо в ложбинке ее шеи, вдохнув цветочный аромат блестящих волос. Годрик, герцог Эссекский, зарыдал. Он оплакивал Эмили, детей, которых у них никогда не будет, местá, в которые он уже никогда не отвезет ее, а еще – рыдал из-за боли его разбитого сердца.

– Нет! Нет, черт возьми! – Крик нарушил его скорбь, звук был такой ужасный и сильный, что у него зазвенело в ушах. Он быстро поднялся из его горла, сменившись прерывистым дыханием.

Годрик поцеловал ее губы, ожидая почувствовать медный вкус крови, но она была до невозможности сладкой, будто просто спала.

– Она мертва? – грубый голос Бланкеншипа эхом разнесся вниз по лестнице.

Глаза Годрика горели от слез, которые текли по его лицу, пока он дрожащей рукой убирал волосы с лица Эмили.

Когда герцог заговорил, его голос звучал не громче шепота:

– Ты отобрал у меня единственное, что я поистине любил в этом мире.

Пустота внутри него переросла в глухой скорбный рев. Вспышки воспоминаний, яркие частички кратковременной радости пронзили нарастающую темноту. Смех Эмили, ее сияющие глаза, исследующие руки, нашептывания о ее мечтах и слова любви в порыве страсти.

Больше никогда.

Языки пламени поглотили его, овладели им.

Он отпустил Эмили и встал у основания лестницы, глядя в лицо Бланкеншипу, затем начал медленно подниматься по ступенькам.

– Столько работы, а так ни разу и не уложил ее в постель! – прошипел Бланкеншип, попятившись. – Это ты, дурак, забрал то, что принадлежало мне. Она мертва, потому что ты похитил ее. – Бланкеншип попятился по коридору к маленькому столику. Он с силой потянул за ручку верхнего ящика.

– Она никогда не принадлежала тебе!

Бланкеншип умрет. Это было так просто. Горе затуманило здравый смысл его светлости, оставив лишь одно стремление – жажду мести.

В глаза герцога бросился блеск серебра. У края верхней ступеньки лежал нож, на лезвии которого блестела кровь. Годрик схватил его, но почти тут же перед ним раздался звук взвода курка.

Его светлость уставился на барабан заряженного пистолета и на эти выступающие черные глаза позади него, в которых отражался дикий страх.

Бланкеншипу удалось вытащить оружие из ящика стола.

– Даже не думай об этом.

Годрик зарычал и пошел в атаку, а пистолет выстрелил мимо. Их тела столкнулись у перил. Бланкеншип стал размахивать руками, и оружие упало на ковер между ними. Годрик ударил Бланкеншипа кулаком в область шеи, а тот в свою очередь поцарапал ему грудь.

Грузный мужчина пошатнулся, и, поскольку их тела были спутаны, а Годрик не смог вовремя высвободиться, они оба начали падать.