Линда Миллер: Уиллоу

– Ну, ты должен хотя бы догадываться!

– Хорошо! Она очень расстроится! Теперь ты довольна?

– Нет! – закричала Уиллоу, покачнувшись на коленях, когда застегивала рубашку. – Нет, я не довольна! Меня только что скомпрометировал человек, являющийся моим мужем и собирающийся быть чьим-то еще мужем, и я должна быть просто счастлива!

Гидеон побагровел:

– Черт возьми, ты вовсе не скомпрометирована, и я могу доказать это!

Несмотря на то что она готова была расплакаться, Уиллоу сдержала невольный смешок.

– Поделом, мистер Маршалл. Это будет вам уроком, как тайком следить за мной, словно шпион какой-то…

Вдруг он оказался рядом с ней на коленях, его лицо всего в нескольких дюймах от лица Уиллоу.

– Шпион?! – зарычал он. – А ты, маленькая…

– А потом… а потом ты позволяешь себе вольности со мной!

– Я позволил вольности с тобой?! – заорал Гидеон. – Да ты просто набросилась на меня! Ведь это ты просила меня заняться любовью!

С довольной улыбкой она потянулась к нему, чтобы приласкать, наслаждаясь его злостью и почти незаметным движением бедер.

– Думаю, кое-кто сказал бы, что мы закрепили наш брак, – сказала она.

Гидеон больно схватил ее за запястья, заставив прекратить мучить его. Краска сбежала с его лица, когда он пристально посмотрел на нее.

– Что ты сказала?

– Мы ведь были очень близки, разве не так?

– Да, но…

– Я хочу сказать, что никогда ни с кем этим не занималась.

– Уиллоу!

– Думаю, теперь тебе придется разводиться со мной, вместо того чтобы просто аннулировать брак. Дорогие Норвилл, мисс Дафна – они просто обалдеют, когда узнают об этом.

У Гидеона резко выступили скулы, а нос его почти касался носа Уиллоу.

– Ты что, заявишь, будто я и вправду занимался с тобой любовью?

– Конечно же нет – это было бы неправдой. Но думаю, отец заметит разницу между этим и тем, чем мы занимались.

Гидеон еще больше побледнел и отодвинулся от нее. Над ними шептались с ветром листья деревьев, бросая на землю танцующие тени.

– Ты расскажешь ему? – спросил он, помедлив.

– Я сделаю все что угодно, только бы не выходить за Норвилла Пикеринга, – честно ответила Уиллоу.

– Ну, тогда просто скажи ему «нет», только и всего!

– Я так не могу.

– Почему же?

Уиллоу отвернулась, Гидеон взял ее за подбородок и снова повернул к себе. В глазах у нее показались слезы и покатились по щекам.

– Потому что он знает, как найти Стивена, – сказала она.

Гидеон взял ее лицо в ладони, вытирая слезы большими пальцами.

– Пикеринг тебя шантажировал? Уиллоу кивнула.

Гидеон вздохнул:

– Что он хочет за то, чтобы не рассказывать о том, что знает? Его цена была женитьба на тебе, а ты отказалась?

– Думаю, мне удастся обмануть его. На лице Гидеона читалось недоверие.

– Как? – спросил он.

Уиллоу пожала плечами:

– Заставлю поверить, что все еще хочу его, хотя и замужем за тобой.

– Это нелепо!

– Я скажу ему, что ты до меня не дотрагивался, как до жены, и…

– А он захочет узнать, почему ты не просишь отца устроить аннулирование брака!

– Если придется… Если будет нужно, я позволю ему поцеловать себя…

Вдруг руки Гидеона схватили Уиллоу за плечи.

– Нет! – выкрикнул он. Уиллоу почувствовала триумф.

– Нет?

– Нет! Ты, черт возьми, моя жена и не станешь…

– Не стану что? – хотелось ей знать.

Гидеон с раздражением вскочил на ноги, отвернувшись и скрестив руки на груди.

– Не станешь вешаться на шею любому мужчине только для того, чтобы спасти брата.

– А ты, конечно же, не пойдешь к другим женщинам, – сказала Уиллоу, вставая. – Потому что это так же плохо, да?

– Ты забываешь, что я помолвлен с Дафной Робертс! – бросил Гидеон.

– Это ты забываешь, Гидеон. К тому же ты не слишком верен ей, не так ли?

Он запрокинул голову и выпрямился, словно бросая вызов самим небесам. Его молчание было красноречивым ответом.

Дав Трискаден уселась на софе, потягивая бренди. Бывают такие моменты, когда лучше заговорить первой, и моменты, когда лучше помолчать. Сейчас был как раз второй.

Девлин перед зеркалом завязывал галстук. Каждому в Вирджинии-Сити было известно, что у него есть любовница, и эта любовница – Дав Трискаден, но он не мог идти домой в таком виде, будто только что вылез из ее постели, хотя именно это он сейчас и сделал.

Он обернулся, оценивающим взглядом пробежал по чувственному телу Дав. На его красивом лице было написано беспокойство, и Дав жалела о том, что ее искусство любви так и не смогло прогнать его.