Виктория Александер - Желание леди

– У тебя нет времени исправить ситуацию с женой?

– Нет.

Он слишком сосредоточился на горе от потери отца, чтобы сильно переживать еще и из-за потери жены. С того момента, как Мэдди сообщила ему новость, он чувствовал себя так, будто движется сквозь туман. Он только сейчас узнал своего отца. Как человека, не просто как родителя. Это так несправедливо.

– Как ты думаешь, он догадывался, что его дни сочтены?

Мэдди покачала головой:

– Я не…

– Он поэтому хотел передать мне все это? – На губах Найджела появилась нерешительная улыбка. – Он сделал все, что мог, чтобы семейные дела велись надлежащим образом.

– Отец был бы доволен тобой. – Мадлен помолчала. – Хотя не обрадовался бы твоей размолвке с супругой. Ты же знаешь, она ему нравилась.

– А что мне делать, Мэдди? – Он поднялся и направился в другой конец комнаты к столу, на котором еще стояло бренди, любимое отцом.

– Ты мог бы попытаться поговорить с ней. Извиниться за то, что так глупо себя вел.

Найджел налил рюмку и выпил.

– Она не станет говорить со мной.

– А ты пытался?

– Начиная со дня похорон я каждый день посылал ей записки. Они возвращались нераспечатанными.

– Она живет согласно своему обету, всем этим глупостям насчет того, чтобы сделать тебя счастливым, уйдя из твоей жизни.

– Откуда тебе это известно?

– Я кое-что подслушала.

– Кое-что или все?

– Ну не все… – пробормотала Мадлен. – В этой комнате слишком массивная дверь.

Надо было возмутиться, что сестра подслушивает, но Найджел этого не сделал. Сейчас он нуждался в помощи сестры, как никогда раньше. И чем больше она знала, тем большую помощь могла бы оказать.

Найджел опять наполнил рюмку.

– Знаешь, я серьезно думал ничего не предпринимать. Отпустить ее с намерением расторгнуть брак.

– Развестись? Ты сошел с ума? У тебя от горя помутился рассудок? Она лучшее, что произошло в твоей жизни.

– Дорогая сестра, мне это известно. Но вопрос в том, являюсь ли я лучшим, что произошло в ее жизни?

– Разумеется, да.

– Я признателен тебе за сестринскую преданность, но с момента знакомства с Фелисити я только и делал, что думал о себе. Я вел себя эгоистично, высокомерно и… Она заслуживает лучшего.

– Разумеется, она заслуживает лучшего. Большинство женщин заслуживают лучшего. Мужчины вообще эгоистичные, высокомерные животные. К сожалению, ты – типичное явление.

– Вот и вся сестринская преданность!

– Это не имеет никакого отношения к преданности, это просто факт.

– Довольно-таки цинично с твоей стороны.

– Вовсе нет. Это реальный взгляд, основанный на годах брака с эгоистичным высокомерным животным. Теперь он стал довольно милым, но ты же не думаешь, что на момент нашего знакомства Джерард был образцом мужской добродетели?

– Он всегда представлялся мне добропорядочным человеком.

– Так и должно было быть, потому что у вас очень много общего, по крайней мере в том, что касается твоего отношения к женщинам. Есть только одна вещь, которая по-настоящему изменяет мужчину.

– Какая?

– Любовь, Найджел. Ты ведь любишь Фелисити, да?

– Боюсь, что это так. Но если я люблю ее, как я могу обречь ее на жизнь со мной? С эгоистичным высокомерным животным.

– Вот об этом-то я и веду речь. Ты уже думаешь о ней больше, чем о себе. Это очень хорошее начало.

– Этого недостаточно.

– Нет, но это – начало. Ты знаешь, что она тоже любит тебя? Любовь не поддается пониманию. Она не предполагает ни рационального, ни логического, она просто есть. Ты любишь ее и согласен отказаться от нее во имя ее счастья. Конечный результат для вас обоих…

– Счастье? – спросил Найджел.

– Если ты по-настоящему любишь ее, то не можешь допустить, чтобы она стала такой несчастной, какой она неизбежно станет без тебя.

– Значит, ей лучше быть несчастной со мной, чем несчастной без меня?

– Совершенно верно. – Мадлен решительно кивнула. – Позволь задать тебе один вопрос. Что предпочел бы ты?

Найджел встретился с сестрой взглядом.

– Я предпочел бы всю оставшуюся жизнь провести в поисках ответа на вопрос, как сделать ее счастливой настолько, насколько это возможно.

– Великолепно! Это приводит нас к началу разговора.

Он вернулся к своему креслу, уселся и покачал головой:

– Я все еще не знаю, что предпринять.

– Тебе нужно что-нибудь придумать. Какой-нибудь план. Помни, что Кавендиши никогда не разводились. Как правило, супругов пристреливали.

Брат поморщился.