Николь Джордан: Уроки обольщения

Предвкушая редкое удовольствие от ее умелых манипуляций, Дамиен блаженно вздохнул и закрыл глаза. Предчувствие его не обмануло: ротик актрисы оказался столь гостеприимным и вместительным, губки — нежными и радушными, а язычок — обходительным и проворным, что их дорогой гость вскоре побагровел и пришел в такой восторг, что начал подрагивать, готовый выплеснуть свою радость наружу.

Стиснув зубы, Дамиен хрипло спросил:

— Ты испытываешь мою выносливость, моя прелесть?

— Не в этом ли соль вашей затеи, милорд? — на миг оторвавшись от своего увлекательного занятия, кокетливо спросила Элиза, не забыв мило улыбнуться.

— Ты права, моя милая, — громко дыша, ответил барон. — Но было бы чересчур эгоистично с моей стороны получать удовольствие одному. Не хочешь ли разделить его со мной, моя птичка? Сядь на меня верхом!

Элиза распрямилась и, отступив на шаг, с издевкой воз разила, желая еще больше его раззадорить:

— Не кажется ли вам, милорд, что гостю не следует указывать хозяйке дома, что ей лучше делать?

— Ах вот ты какая! — воскликнул Дамиен и, одним ловким движением ноги зацепив ее за талию, привлек проказницу к себе.

— Ну, если вы настаиваете, — с трудом скрывая нетерпение, пробормотала она и немедленно уселась своими ядреными ягодицами на его чресла.

Он стиснул ногами ее крутые бока, она наклонилась, и ее соски, похожие на спелые вишни, уткнулись ему в лицо. Барон начал сосать одну из этих аппетитных ягодок через ткань, Элиза судорожно вздохнула, дрожа от страсти. Едва сдерживая желание поскорее ублажить свою разыгравшуюся похоть, Дамиен принялся целовать ее шикарные груди и легонько их покусывать.

Бесстыдно застонав, Элиза приподнялась и, направив рукой шарообразное утолщение на конце его булавы в преддверие своей потайной пещеры, резко опустилась и принялась ерзать на чреслах барона. Он вскрикнул от боли, причиненной ему изумрудами, и воскликнул:

— Сними с меня браслет, моя прелесть! Или ты вознамерилась меня оскопить?

Элиза снова приподнялась и, стянув с него браслет, швырнула его на пол. Взглянув на ее искаженное сладострастием лицо, Дамиен улыбнулся:

— Ну а теперь вперед, моя радость! Скачи во весь опор!

Актриса тяжело опустилась лоном на фаллос, оросив его своим нектаром, и пустилась в галоп. Дамиен блаженно зажмурился, ощутив ее нежную пульсирующую сердцевину, и, глубоко вздохнув, с силой ударил чреслами снизу вверх. Потом он повторил это порывистое телодвижение, и Элиза, словно пришпоренная наездником кобыла, понеслась, закусив удила. Барон тоже усилил темп своих ударов, задавшись целью помутить ее разум. Вскоре она уже изнывала от охватившего ее жара, мотала из стороны в сторону головой и трясла грудями. Ноздри ее хищно раздувались, из глотки вырывалось рычание. Наконец она утратила самоконтроль, и, дико взвизгнув, затряслась в экстазе.

Дамиен продолжал вонзать в ее расплавленное лоно свой жезл, стиснув зубы и вцепившись пальцами в ее пышные бедра. Его нервы напряглись, как струны арфы, мышцы взбугрились под кожей, ноги задрожали, вены вздулись, на лбу выступила испарина. Но колоссальным усилием воли он сдержал огненную лаву, стремившуюся вырваться из жерла его вулкана. Наконец Элиза впала в нирвану и затихла, распластавшись на нем. Убедившись, что он ее победил, барон позволил и себе выпустить пар.

Отдышавшись, он почувствовал в запястьях боль от впившихся в них шелковых лент, промокших насквозь, и попросил Элизу развязать узлы.

Дрожащими пальцами она выполнила его просьбу и, ласково взглянув на него потемневшими от страсти глазами, томно проговорила:

— Я слышала, что вы прослыли легендарным сладострастием, развратным, но прекрасным любовником. Теперь я на собственном опыте убедилась, что это не преувеличение. Вы превзошли все мои ожидания, доказав, что действительно способны повторить один из подвигов Геракла.

— А ты, моя прелесть, можешь довести до умопомрачения любого, даже самого избалованного, сластолюбца своим темпераментом, — ответил на ее похвалу не менее приятным комплиментом Дамиен, никогда не скупившийся на восхваление достоинств своих любовниц.

— Означают ли ваши слова, милорд, что вы довольны моими услугами? — тотчас же уточнила хитрая Элиза, решившая вывернуться наизнанку, но стать его содержанкой.

Все еще ощущая томление в чреслах, Дамиен утвердительно кивнул, пробормотав что-то маловразумительное. В последнее время он все чаще замечал, что соитие не приносит ему умиротворения, и поэтому менял любовниц как перчатки. Однако Элизу ему не в чем было упрекнуть, она была великолепна. Причину беспокойства, одолевшего его, следовало искать в чем-то другом.