Джо Беверли - Рождественский ангел

Если эта жалкая попытка цепляться за прошлое и есть следствие любви, уж лучше он будет держаться подальше от нее.

Потом он вспомнил о Бет и Люсьене. Они часто спорили между собой, что было неудивительно, принимая во внимание аристократическое высокомерие Люсьена и демократические принципы Бет, но никакой спор не мог нарушить существовавшую между ними связь. Наверное, это и была любовь. Но Леандр не мог себе представить, чтобы после смерти одного из них другой тоже захотел бы умереть, чтобы воссоединиться с супругом.

Женитьба на вдове, которая думает только о том, чтобы как можно скорее последовать в могилу за своим покойным поэтом, стала бы для графа сущим адом. Да, отправиться в Вену было бы куда умнее…

Он услышал детский смех и быстро свернул к реке. Это были дети вдовы Росситер. Увидев впереди незнакомца, они насторожились, но не испугались. Дети явно не знали, заговорить с ним или нет, и Леандр пришел им на помощь и первым начал разговор:

– Добрый день. Вы здесь живете?

Мальчик вежливо поклонился:

– Да, сэр, в деревне.

Он был симпатичным, с темными вьющимися волосами и приятной уверенностью манер.

– Я гость маркиза Арденна, – сказал Леандр, словно вручая тем самым верительные грамоты. – Его поместье ниже по течению. Меня зовут граф Чаррингтон.

Мальчик снова поклонился:

– Приятно познакомиться, милорд. Я Бастьен Росситер, а это моя сестра Роузи.

Уж не была ли эта случайная встреча устроена самим провидением?

Девочка с очаровательными голубыми глазами и льняными волосами ниже плеч гордо выпрямилась и сказала:

– Я Розетта.

Ее брат едва слышно застонал, но Леандр поклонился перед маленькой девочкой по всем правилам этикета:

– Чрезвычайно приятно познакомиться с вами, мисс Розетта.

С очаровательной улыбкой, от которой на ее щеках появились милые ямочки, девочка кивнула и сделала реверанс.

Оглянувшись, Леандр увидел и мать, подходившую к ним с настороженностью в больших голубых, как у дочери, глазах. Густые темные ресницы делали их еще больше. Слава Богу, мрачной она не выглядела. Более того, она выглядела здоровой и свежей, словно спелый персик. Граф многозначительно посмотрел на Бастьена, и тот понял его намек.

– Мама, позволь представить тебе лорда Чаррингтона. Он гостит в Хартуэлле. Сэр, это моя мама, миссис Росситер. – Он взволнованно посмотрел на взрослых. – Я все правильно сделал?

– Совершенно правильно, – сказал Леандр и был вознагражден мимолетной теплой улыбкой вдовы, протянувшей ему руку в черной перчатке.

– Приятно познакомиться, милорд.

Граф взял ее руку и незаметно окинул вдову быстрым цепким взглядом. Она была выше среднего роста, и ее чудесные глаза находились почти на одном уровне с его собственными глазами. Темные волосы тщательно убраны под простую черную шляпку. Если не считать глаза, ее лицо не было особо примечательным. Разве что приятная округлость щек. Должно быть, у нее тоже появляются ямочки, когда она улыбается. Но улыбалась ли она вообще когда-нибудь? Округлые щеки и огромные глаза создавали впечатление свежей юности, чему позавидовали бы многие женщины.

Это впечатление юности неожиданно заставило Леандра почувствовать себя защитником, рыцарем, явившимся спасти прекрасную даму из заточения в башне. Вот и настал нужный момент!

Чтобы добиться хоть чего-то, нужно все время поддерживать с ней разговор. Возможно, самой подходящей темой мог стать ее дорогой покойник.

– Извините, – начал он, – полагаю, вы родственница поэта, мистера Росситера.

– Да, – довольно небрежно подтвердила она, следя глазами за детьми, которые резвились впереди. – Я его вдова.

– Печальная утрата. Прошу принять мои соболезнования.

– Благодарю вас.

Ее явно не интересовала эта тема. Дети побежали к речной отмели, и она пошла вслед за ними.

Для Леандра стало приятным сюрпризом, что она не покраснела и не смутилась при знакомстве с ним, зато он впервые в жизни вдруг ощутил, что не сразу находит нужные слова.

– Какое красивое кладбище, – произнес он наконец. – Должно быть, приятно найти здесь вечное упокоение.

– Место здесь и впрямь чудесное, – отозвалась она. – Впрочем, я не понимаю, почему оно должно нравиться мертвым.

Они продолжали идти вслед за детьми, и Леандр чувствовал себя дураком. Стало ясно, что до вдовы не достучаться сентиментальными высказываниями. На какое-то мгновение Леандр почувствовал острую досаду на себя, но потом улыбнулся и поправил элегантную бобровую шапку.