Линси Сэндс - Супружеский долг

— Они? — не поняла Эмма.

— Леди Аскот и Бертран.

— Леди Аскот тоже направляется сюда? О Боже! Ну конечно, она всюду ездит за Бертраном. Не так ли? — Эмма взволнованно поднялась с кресла.

Она слишком хорошо помнила приезд в замок тетки мужа. Если Бертран был приторно льстив, то леди Аскот отличалась невероятной сварливостью и нагоняла ужас на слуг своими капризами. Эмма никогда не встречала более неприятной особы. Высокомерная, вечно всем недовольная, наконец, просто вздорная, она буквально накинулась на одну из служанок и стала избивать ее своей клюкой, когда та недостаточно проворно исполнила одно из ее поручений. Меньше всего Эмме хотелось вновь видеть эту женщину в своем доме, а тем более облеченной властью над людьми, так преданно служившими Эмме все это время. Она содрогнулась при мысли о страданиях слуг под гнетом жестокости и самодурства этой женщины. Все это означало, что она должна быть бесконечно благодарна королю Ричарду за то, что он помешал планам этих людей. Однако если он это сделал, почему Бертран и леди Аскот направляются в замок? Эмма задала этот вопрос и с подозрением увидела, как смутился ее кузен.

Король собирается сказать им, что не знал об их недовольстве, и…

— Солгать!

Рольф поморщился от ее резкого тона, а епископ осуждающе посмотрел на нее:

— Ложь — слишком сильное слово, миледи. Эмма нетерпеливо отмахнулась от него:

— Что еще он собирается им сказать?

Рольф помедлил с ответом.

— Он намерен всеми способами избежать скандала.

— Разумеется, — сухо кивнула Эмма. — И все-таки?

— Он надеется, что они образумятся и отзовут свою просьбу, — с удовольствием объяснил епископ. — Однако если их алчность одержит верх над разумом… — Он развел руками.

Эмма возвела глаза к небу. Лично у нее не было ни малейших сомнений, что эти люди не упустят возможности наложить руку на богатство замка Эберхарт.

— Жадность победит, — уверенно заявила она.

— Тогда он им заявит, — продолжил Рольф, — что, заботясь о безопасности замка и его обитателей, и в первую очередь хозяйки, лишенной лорда-защитника, он устроил брак между тобой и лордом Эмори. Однако он снабдит их письменным указом, что если они прибудут сюда до того, как названный брак будет заключен, то… — Рольф вновь озабоченно покосился на епископа, и тот со вздохом вновь подсказал: «Совершен», — они могут остановить бракосочетание и предъявить свои права на владение.

Эмма нахмурила брови. У нее закипела кровь при мысли о том, что эти люди могут завладеть имением и приобретут власть над всеми ее слугами. Тут она обратила внимание на то, что Рольф смущенно отводит глаза.

— Что еще, Рольф? Говори!

Рольф потупился с несчастным видом, и Эмма поймала себя на том, что ломает руки в нетерпеливом ожидании его ответа. Овладев собой, она решительно шагнула к нему.

— Что еще, Рольф?

Рыцарь не мог найти в себе силы заговорить и лишь с жалостью смотрел на кузину, так что в конце концов молчание прервал епископ:

— Бертран хочет также заявить свои права на вас, миледи. Как на жену.

— Что?! — Эмма в ужасе посмотрела на священника. — Но он мне противен!..

Глупый довод, который никогда не принимается во внимание, если речь идет о браке и долге. Кроме того, она и Эмори Эйнфорда никогда не встречала, но не возразила против возможности брака с ним. Впрочем, у нее сейчас в голове такой сумбур: притязания Бертрана на титул Фалька сильно расстроили ее, а то, что он имеет и на нее определенные виды, окончательно ошеломило. Если Фальк не смог выполнить свои супружеские обязанности, это еще не означает, что его место должен занять Бертран. «Господи! Этого мне только не хватало!» — в отчаянии подумала она.

— Бертран заявляет, что так будет справедливо, — сухо уточнил Рольф, — и ты не почувствуешь себя «обездоленной». Хотя всем нам ясно, что это неправда. Он говорит во всеуслышание, что хочет овладеть твоим…

— Приданым, — быстро вмешался епископ, бросая строгий взгляд на Рольфа.

— Да, и им тоже, — пробурчал Рольф.

Замок Эберхарт почти совсем разваливался, когда Эмма выходила замуж за Фалька. Все ее состояние ушло на реконструкцию здания, грозившего превратиться в руины. Так что от денег Эммы практически ничего не осталось.

— Ах он свинья! — вскричала Эмма, удивив обоих мужчин пронзительностью своего голоса.

Она скорее со змеей ляжет в постель, чем разделит ложе с Бертраном! У нее зубы начинали ныть при одной мысли, что придется терпеть рядом его мать, а можно было не сомневаться: та переселится сюда, как только ее сыночек станет хозяином замка. Эта женщина сразу захватит власть в свои руки и будет распоряжаться всем как ей вздумается. Она начнет приказывать Эмме, словно служанке, и обращаться со слугами, как с рабами. А это означает, что каждая пролитая кружка эля будет оборачиваться переломанными ребрами. Господи Боже! Нет, этого Эмма не потерпит!..