Вирджиния Браун - Дороже всех сокровищ

Провожатый Джордана что-то сердито произнес на своем языке. Джордан слов не понял, но о смысле их догадался.

– Не смотри туда, бледнолицый, – добавил индеец уже по-английски. – Это вигвам незамужних девушек, и амулет внучкиВикторио защищает ее. Если тебе дорог твой скальп, бледнолицый, садись-ка на коня и уезжай поскорее! – Взгляд индейца был пронзительным и холодным, словно стальной клинок. – Тебе еще повезло, приятель. Будь я вождем, ты бы у меня умирал долго и мучительно…

Прячась в тени вигвама, Гааду вместе с Густсил внимательно наблюдала за бледнолицым красавцем.

– Не смотри такими глазами на ' indee ', Гааду! – вдруг послышался рядом чей-то ревнивый голос.

Резко обернувшись, девушка увидела Чаа.

– Почему это? – фыркнула она и горделиво вскинула голову. – Почему бы не посмотреть на него? Разве он не красив?

– Это неприлично, Гааду! – Взгляд Чаа был так суров, что девушка невольно отпрянула назад.

– На кого хочу, на того и смотрю! – продолжала упрямиться она. – Я, кажется, не помолвлена ни с тобой, ни с другим мужчиной!

– Dah ! — Мальчишка схватил девушку за руку. – Скоро ты будешь со мной помолвлена!

Густсил, не обладавшая и десятой долей смелости своей подруги, до этого момента наблюдала за сценой молча и лишь нервно теребила свой амулет. Когда же Чаа схватил Гааду за руку, она и вовсе убежала.

Резко вырвав руку, Гааду тряхнула волосами, словно непокорная лошадь гривой:

– Я не из вашего народа, Чаа. К тому же я не такая трусиха, как Густсил!

Чаа приблизился к девушке на шаг и, яростно сверкнув глазами, проговорил:

– Но я хочу, чтобы ты стала моей женой, Гааду!

– Я никогда не выйду за тебя, Чаа! Я выйду замуж только по любви или никогда не выйду, как Лозен, – выпалила ему в лицо Гааду и снова посмотрела вслед белому незнакомцу. Сомнений не было – это был тот мужчина, что столько раз являлся ей во сне и в мечтах… С яркими глазами и горевшей огнем на солнце рыжей копной волос, он был необычайно красив. Стройный и сильный, как все мужчины их племени, он в то же время был каким-то другим, не похожим на остальных. В чем заключалось это отличие, Гааду до конца не могла понять. Вероятнее всего, в его длинных мускулистых ногах и крепких бедрах, плотно обтянутых кожаными брюками. Глядя во все глаза на бледнолицего, Гааду вдруг поняла: отныне для нее существует на свете только один мужчина и никто другой ей не нужен.

Дребезжащие звуки расстроенного пианино, доносившиеся из салуна, действовали Джордану на нервы, так же как уличный шум и нестерпимая жара. Ловкими, привычными движениями скрутив сигарету, он чиркнул спичкой и с наслаждением вдохнул терпко-пряный дым и выпустил его в небо.

День действительно выдался невероятно жарким – казалось, закопай в песок яйцо, и через пять минут оно сварится вкрутую. Джордан проделал трудный путь, и в горле у него пересохло, но, слава Богу, через минуту он сможет утолить жажду.

Докурив и отбросив щелчком окурок, капитан вдавил его в песок каблуком и вошел в салун. Пол здесь был земляным, точнее, песчаным, а воздух прокуренным. На грубой деревянной полке выстроились в ряд рюмки разного калибра, на стене красовалась картина, изображающая обнаженную женщину, – неизменный атрибут всех дешевых салунов.

– Чего изволите? – Круглое, как луна, лицо бармена расплылось в дежурной улыбке.

– Виски, пожалуйста.

В момент на стойке появился стакан, и бармен наполнил его, пролив при этом несколько капель драгоценной жидкости. Джордан осушил его одним глотком и тут же потребовал второй. С удивлением взглянув на посетителя, бармен вытер пролитое грязной тряпкой и исполнил приказание. Второй стакан Джордан осушил с той же скоростью, что и первый, и тут только наконец почувствовал, что хоть немного утолил жажду.

Прислонившись к стойке, он стал оглядываться вокруг. Поначалу разглядеть что-либо в клубах дыма было очень трудно, но, присмотревшись, Джордан увидел, что зал салуна переполнен. Кроме него, у стойки находились еще двое мужчин, остальные посетители сидели за расставленными в беспорядке маленькими столиками. Кое-кто перекидывался в покер, но большинство пили, болтали или просто сидели с отсутствующим видом, задрав ноги на стол.

Знакомых лиц Джордан не заметил. Не глядя на бармена, он молча протянул ему пустой стакан, и уже через мгновение тот был наполнен.

– Каким ветром тебя занесло в наши края, приятель? – спросил Пит (так звали бармена, если верить висевшей на стене деревянной табличке).