Бренда Джойс: Опасное влечение

Он окинул ее беглым взглядом:

— Конечно.

Франческа напряглась, когда его рука коснулась ее талии, и они двинулись через толпу. Он был очень сердит, поняла она. Но как же иначе? Сама она тоже разозлилась. Ей хотелось, чтобы он убрал руку с ее талии. У выхода из бального зала они встретили Брэгга.

Глаза у Франчески слегка округлились. Глаза Брэгга тоже.

Монтроуз кивнул Брэггу:

— Добрый вечер, комиссар! Поздравляю с раскрытием преступления! — Он говорил ровно, без явной враждебности.

Взгляд Брэгга скользнул ниже, и Франческа поняла, что он заметил руку Нейла на ее талии.

— Спасибо… Мисс Кахилл, вы подарите мне танец?

Франческа почувствовала, что ее щеки заполыхали.

— Конечно.

Рука крепче сжала ее талию. Они раскланялись, и Монтроуз увел ее в пустую приемную. Он прислонился к дверному косяку и произнес:

— Итак?

— Я должна извиниться, — просто сказала Франческа.

— Конечно, — ровным тоном согласился он.

— Прости, что я подозревала тебя в причастности к похищению Джонни Бартона.

— В самом деле? — Он изучающе разглядывал ее. — А тебе не стыдно было шпионить за мной?

Она почувствовала, как в ней закипает гнев.

— Я хотела бы, — сказала она, тщательно подбирая слова, — никогда не видеть того, что я видела, и не знать того, что я знаю.

— Тогда не лучше ли забыть об этом? — напрямик спросил он.

— Разве это возможно? — слишком громко вырвалось у Франчески. — Я имею в виду, мне было бы легче, если бы это навсегда закончилось.

Он оторвался от дверного косяка.

— Ты снова лезешь в чужие дела.

— Зачем ты ходил туда сегодня? Никак не можешь с ней порвать! — Франческа уже не владела собой.

Он возмутился:

— Глазам не верю! Ты опять за мной шпионишь? Может, займешься своими делами, Франческа?

— Это вышло случайно.

— Что-то я сомневаюсь.

Поколебавшись, Франческа все-таки спросила:

— Ну скажи, Нейл? Зачем ты ходил к ней сегодня?

Его глаза потемнели.

— Она мой друг, и это не твоя забота. Франческа, когда-нибудь ты дорого заплатишь за то, что суешь свой нос в чужие дела. Когда ты станешь постарше, поймешь, что взаимоотношения людей и их брак — это совсем не просто.

Она не восприняла его слова как угрозу.

— Любопытство — не порок. А вот ложь — это грех серьезный.

Он повернулся, чтобы уйти.

— О чем вы тут спорите? — Конни появилась на пороге. Лицо ее побледнело, она переводила взгляд с мужа на сестру и обратно. В ее голубых глазах читалась тревога.

У Франчески снова заколотилось сердце.

— Спроси у своей сестры, — резко сказал Монтроуз и, обогнув жену, в гневе зашагал прочь.

— Что ты наделала? — выкрикнула Конни. — Чем ты его расстроила? Что здесь происходит?

Франческа не долго думала. Если сестра узнает правду, то вечер будет испорчен и заварится нешуточная каша. И она выпалила:

— Мы повздорили, потому что Монтроуз узнал, что я тайком посещаю колледж Барнарда, и потребовал все рассказать маме и папе.

Она не могла сказать Конни правду. Во всяком случае, сейчас. Она снова вспрмнила слова Брэгга: «Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь». Ей нужно все основательно обдумать и взвесить.

Лицо Конни слегка просветлело.

— И откуда он мог узнать? Фрэн, ты ведь не подозреваешь меня? Клянусь тебе, я молчала! — горячо воскликнула она.

— Я знаю, что это не ты сказала. — Франческа шагнула к сестре и обняла ее за талию. — Он сам узнал. Он ведь умный… Так мы идем на вечер?

Но все же одна мысль терзала ее: неужели сестра не должна знать правду? Куда ни кинь — всюду клин!

— Пошли! — улыбнулась в ответ Конни. — Нельзя пропустить объявление о помолвке.

Глядя на улыбающуюся сестру, Франческа подумала — это подсказывала ей интуиция, — что рано или поздно Конни узнает о похождениях Монтроуза. Если она еще не заподозрила правду…

— Ты не слишком рада, Франческа.

Она вздрогнула, увидев перед собой Брэгга. Он подошел сзади и застал ее врасплох. Франческа улыбнулась счастливой улыбкой.

— Я не из тех, кто любит вечеринки.

Он улыбнулся в ответ:

— Интересно, почему? Попробую угадать. Тебе больше по душе атаковать бандитов ножовкой?

Франческа рассмеялась:

— Ножовка — идея Джоэла! Но ею мы перерезали веревки и освободились.

— Возблагодарим Господа за его милости, — с улыбкой сказал Брэгг.

Он не сводил с нее пристального взгляда, и ей стало не по себе. Отчего он так смотрит? О чем думает?

— А что с Бартоном? — спросила Франческа как можно более небрежно.