— Я приду, если смогу, — покорно, хотя и без особого восторга проговорила Конни. — Я должна справиться у Нейла и убедиться, что у нас нет других планов на этот день.
Лорд Нейл Монтроуз был мужем Конни. Они поженились четыре года назад. Хотя у него был дом в Англии, большую часть года они проводили в Соединенных Штатах. Франческа хотела непременно уговорить сестру присоединиться к ней в субботу. Нельзя сказать, что Конни выступала против благотворительности и благодеяний. Как и их мать, она принимала активное участие во многих благотворительных мероприятиях. Но в отличие от Франчески Конни предпочитала пышные балы, билеты на которые стоили сотни долларов.
— Пожалуйста, постарайся прийти. Если я дам тебе десяток рекламных листовок, ты сможешь их раздать на этой неделе на званом обеде в честь Ливингстона? — Франческа была готова даже умолять сестру об этом, если понадобится. — Ладно? — Она с надеждой ей улыбнулась.
Конни снова сжала ей руку:
— Может, обсудим это в другое время? Я помогу тебе одеться. Господи, ты только взгляни на этот беспорядок!
Франческа посмотрела на большую кровать под балдахином посреди комнаты. Около полудюжины вечерних платьев были разложены на зеленых, голубых и золотистых подушках и покрывалах, рядом с нижним бельем и прочими аксессуарами.
— Как насчет черного? — спросила Франческа с унылым видом.
— Это смешно! — энергично возразила Конни. — Может, розовое?
Франческа пожала плечами.
— Почему она так мучает меня? — спросила она, снимая белую блузку и серую юбку.
— Вряд ли мама считает, что мучает тебя, — не согласилась Конни. — Она искренне хочет тебе добра. Мы все этого хотим, Фрэн.
— Если бы она искренне хотела мне счастья, то позволила бы поступать так, как я хочу, и мне не пришлось бы страдать весь вечер, — ворчливо заметила Франческа. — Я не готова к тому, чтобы кто-то просил моей руки.
— Я сказала не «счастья», а «добра». — Конни принялась затягивать сестре шнурки корсета. — И я уверена, что маму больше не волнуют твои поклонники. Тебе уже двадцать, дорогая. И мама уже думает о твоем замужестве. — Конни безмятежно улыбнулась.
— Я не собираюсь выходить замуж! — сердито возразила Франческа. — Во всяком случае, в ближайшее время.
Конни снова не сдержала улыбки.
— Ты такая смешная, Фрэн! Может, в этом есть и светлая сторона. А вдруг твой будущий муж будет радикальным Реформатором с большой буквы, как и ты сама. — Конни захихикала.
Однако Франческа не видела ничего забавного в стремлении матери выдать ее поскорее замуж.
— Как ты можешь издеваться над реформами? И это в то время, когда вокруг столько нищеты и несправедливости!
Конни перестала затягивать на сестре корсет. Она повернула ее лицом к себе.
— Я вовсе не издеваюсь, Фрэн. Не такая уж я черствая. Это ты чересчур серьезная! Учеба, реформы, учеба, реформы, учеба, реформы… Это просто смешно. Ты такая забавная!
— Я польщена, мое поведение вызывает у тебя такую радость.
— Ты уверена, что мама что-то подозревает? — Конни надела на сестру розовое платье.
Франческа насторожилась. Они были очень близки, поэтому она хорошо понимала, что имеет в виду Конни.
— Чего ты тянешь? Почему не скажешь ей правду? Признайся, что ты синий чулок и давно записалась в колледж Барнарда! Это сильно облегчит тебе жизнь.
— Она заставит меня уйти оттуда, — сказала Франческа, а сестра принялась застегивать пуговицы на спине ее блестящего розового платья. — А я не хочу бросать колледж. Я собираюсь получить звание бакалавра искусств и сделаю для этого все.
Конни застегнула платье сестры и улыбнулась:
— И Господь поразит всякого, кто осмелится встать на твоем пути, кроме нашей мамы.
— Хо-хо! — саркастически отозвалась Фрэн. Однако Конни была права. Их мать, Джулия Ван Вик Кахилл, была еще более решительна, чем ее младшая дочь. Можно по пальцам перечесть те дни, когда мать не проявляла свой характер.
— Этот цвет тебе очень идет, Фрэн, ты сегодня будешь неотразимой. — Восхищение отразилось в голубых глазах Конни. — Мистер Уайли будет просто сражен, — лукаво добавила она.
Франческа застонала:
— Ну, тогда поспешим навстречу моей несчастной судьбе!
— О нет! Ты еще без туфель, без румян и бриллиантов!
— Вот и хорошо! Он сочтет меня круглой дурой или вовсе сумасшедшей.
— На такое везение не рассчитывай, — бодрым тоном возразила Конни и подала Франческе пару серебристых туфель, расшитых стеклярусом.
Читать дальше