Кристина Додд: Рыцарь надежды

Он нахмурился, от чего широкий низкий лоб, явно не очень приспособленный к излишним размышлениям, покрылся морщинами. Скорее всего это слуга какого-то рыцаря, натасканный драться, увечить и убивать. Наверняка мастер своего дела, привыкший действовать весьма решительно, но без долгих раздумий. Однако сейчас его явно что-то смущало. Он, безусловно, не в силах справиться с какой-то трудноразрешимой в его положении задачей.

— Чем я могу тебе помочь? — Эдлин постаралась, чтобы ее голос звучал как можно доброжелательнее.

Он огляделся, потом снова посмотрел на нее сверху вниз, никак не решаясь поведать ей о своей беде. Наконец он понял, что другого выхода, кажется, нет.

— Я не один. Помоги моему спутнику.

Слава Богу! Эдлин почувствовала такое облегчение, что на миг перестала замечать все вокруг. Этот мускулистый монстр не собирается ни насиловать, ни убивать ее, он всего лишь просит помочь своему хозяину или другу! Только теперь она явственно ощутила во рту хорошо знакомый металлический привкус — привкус страха.

— Он ранен? — спросила она.

Поколебавшись, этот дикарь коротко кивнул, словно и таким скупым жестом он боялся выдать своего хозяина.

— Ему будет лучше в больнице, позволь… — Она попыталась приподняться на локтях, но острие ножа вновь уперлось ей в. грудь. Кроме того, огромная ступня, по-прежнему придавливавшая ее к земле, не оставляла никакой свободы действий.

— Нет! Я и сам мог бы отнести его туда, но никто не должен знать…

— Что он здесь? — немедленно продолжила Эдлин.

— Угу, — нехотя подтвердил этот тугодум. — Проболтаешься — располосую тебе глотку…

— От уха до уха, — страх у Эдлин почему-то почти прошел, — ты это уже говорил. Но я не смогу ничего сделать, пока ты не позволишь мне подняться.

Он, злясь на себя, убрал ногу с живота Эдлин и протянул руку, чтобы помочь встать, а заодно и не дать сбежать. Он никак не мог точно определить для себя сложившуюся ситуацию и поэтому был крайне недоверчив.

— Иди туда, — указал он на дверь домика. Когда Эдлин вошла, он как злой гений встал у нее за спиной.

Снаружи лучи солнца уже заливали окрестности, внутри же, за каменными стенами с маленькими оконцами, скупо пропускавшими свет, было сумрачно. Она смотрела во все глаза, пытаясь разглядеть виновника своих бед.

— Он здесь, на полу, — подсказал слуга с неожиданным благоговением в голосе. Захлопнув дверь, он опустился на колени возле человеческой фигуры, закованной в железо и прикрытой тряпками.

— Я привел помощь, хозяин, — прошептал он, — теперь вам обязательно полегчает.

В ответ — ни жеста, ни звука. Испугавшись, что хозяин ее похитителя уже мертв, Эдлин приготовилась пуститься наутек. Она надеялась, что этого отвратительного, но крайне преданного своему рыцарю человека захлестнет горечь утраты, и, не умея обуздывать свои чувства, он попросту позабудет про нее.

— Милорд… — в отчаянии простонал тот, и впрямь позабыв обо всем.

В голосе его прозвучала такая безысходность, что, не давая себе времени передумать, Эдлин положила руку ему на плечо.

— Отодвинься, я посмотрю, что можно для него сделать.

Вздрогнув от ее прикосновения, он резко вскочил на ноги, как вспугнутый дикий зверь.

— Если хозяин умрет, тебе тоже не жить, — прорычал он, довершая это сходство.

Но страх, поначалу терзавший Эдлин, уже притупился. В конце концов перед ней всего лишь слуга, боявшийся потерять хозяина. Не такое уж он и чудовище в облике человека, как она себе вообразила.

— Жизнь всех смертных в руках Господа. — Эдлин попыталась поубавить его гонор. — Ты же мешаешь мне приступить к лечению, тем самым приближая смертный час воина. Отойди!

Слуга неуклюже отодвинулся и замер невдалеке, обратив взор к висевшему над дверью кресту.

— Открой печь и разведи огонь. Чем больше будет света, тем лучше, — приказала Эдлин, опускаясь на колени возле лежавшего на спине воина. Он был уже без плаща, в помятом шлеме с опущенным забралом. Кольчуга из металлических пластин, густо нашитых на кожаную рубаху, покрывала его грудь, руки и ноги до колен [2].

Сдув с углей толстый слой пепла, безумно раздражавший Эдлин неотесанный мужлан уложил сверху растопку, и занявшееся пламя осветило комнату. Стало заметно, как сквозь кожаные перетяжки медленно сочится кровь. Эдлин торопливо развязала на доспехах боковой шнур, а второй, как оказалось, уже разрезанный, болтался свободно. По-видимому, противник попал рыцарю в бок копьем, от удара кожаная основа лопнула, и копье, скользнув под железное покрытие, вонзилось прямо в живот. Тяжело дыша, Эдлин откинула в сторону тяжелые доспехи, отстегнув их у плеча, и в смятении оглядела пропитанную кровью стеганую нижнюю рубаху.