Дебра Маллинз: Твое прикосновение

Хотя она и была оторвана от света, до нее дошли некоторые слухи. Отец и брат Рогана, известные моты, распродали все, что могли, пока Роган воевал в Европе с Наполеоном. Он практически не мог повлиять на ситуацию, будучи младшим сыном, и он любил лошадей, приносивших семье немалый доход. Все решили, что теперь-то он пустится во все тяжкие, как в довоенные дни, и, узнав о том, как поступила с ним семья, утопит свои горести в бутылке.

Но Роган изрядно удивил всех, даже и не подумав возвращаться к прошлой жизни. Вместо этого он скрылся от посторонних глаз в деревне, чем вызвал еще больший интерес к своей персоне. После периода раздумий и одиночества он, как ей стало известно, решил завести новые конюшни в маленьком поместье, полученном по наследству от дальней родственницы. Дестини была нужна ему, чтобы вывести новую породу.

Где-то в глубине души Кэролайн восхищалась его решительностью и целеустремленностью. Но, черт побери, Дестини теперь принадлежала ей.

Карета замедлила ход, и она поднялась на колени, заметив, что в окне мелькнули тени знакомых деревенских строений. Все было погружено во тьму, и только в конце улицы слышались музыка и смех, доносившиеся с постоялого двора. Роган проехал мимо, затем повернул и тихо притормозил, поравнявшись с домом доктора. Экипаж тряхнуло, когда он соскакивал с места возницы. Затем дверь распахнулась, и его темная фигура возникла на фоне лунного света. Его лицо было едва различимо в сумраке.

– Как он? – тихо спросил Роган.

– Кровь все еще идет, – прошептала она в ответ.

Он пробормотал что-то похожее на проклятие и забрался в карету. Все еще прижимая повязку к ране Дентона, она отстранилась, когда он присел у изголовья и двумя пальцами нащупал пульс на шее бедняги.

– Ничего хорошего.

Он уже намеревался покинуть экипаж, когда она положила ладонь на его руку.

– Мистер Хант…

Он замер, повернувшись к ней и не отрывая от нее взгляда. Она осознала, что сама коснулась его. Она никогда не прикасалась ни к кому прежде. Только к отцу. Ее пальцы задрожали, но она все же удержала свою ладонь, которая покоилась на рукаве его сюртука.

– Благодарю вас.

Он ничего не ответил, и она не могла различить выражение его лица в темноте. Она, запинаясь, продолжила:

– Я хотела сказать, что как только мы попадем к доктору Рейнсу, то уже не останемся наедине, и я пользуюсь моментом, чтобы выразить вам свою благодарность. Вы спасли меня от… Одним словом, вам мы обязаны своими жизнями, и я говорю вам спасибо.

Воцарилась тишина, хотя Кэролайн казалось, что стук ее сердца слышен не только ей. Затем он медленно поднял ее ладонь и поднес к своим губам. Его губы были мягкими, а дыхание – теплым. Это был даже не поцелуй, а лишь легкое прикосновение его уст к ее пальцам. Однако перед тем как отпустить ее ладонь, он легонько сжал ее, и это движение было красноречивее тысячи слов.

– Я приведу доктора, – сказал он, и его голос прозвучал сдавленно и резко, а его ирландский акцент был на этот раз заметен как никогда прежде. – Я уверен, что у миссис Рейнс найдется для вас какое-нибудь платье.

– О да. – Она опустила руку и откашлялась. – Наверняка найдется.

– Оставайтесь в карете до моего прихода.

Он вышел, закрыл дверь и поспешил в дом доктора.

В темноте экипажа Кэролайн шевельнула пальцами, а затем сжала ладонь в кулак, словно хотела задержать мгновение.

Роган еще никогда так не радовался темноте, как сегодня. Пока он направлялся к дому доктора, его мысли занимало только одно открытие: эта девушка одним легким прикосновением сумела сломить его волю.

С того самого дня, когда он впервые встретил леди Кэролайн в поместье ее отца, он ощутил непреодолимое влечение к ней. Он знал ее историю, которую, впрочем, знали все. В пятнадцать лет ее похитили и чудом спасли – этот случай был предметом пересудов в свете не один день.

Такое страшное испытание не помешало молодой девушке попытаться наладить свою жизнь. Однако на балу дебютанток она не выдержала напряжения и после сбежала от света. Она закрылась от людских глаз в отцовском поместье, которое патрулировалось мощной охраной и сторожевыми псами.

В тот день, когда он впервые встретил Кэролайн, он был поражен в самое сердце ее миниатюрностью, изяществом и тонкостью черт. На ее лице в форме сердечка выделялись огромные карие глаза, а своей хрупкостью она вызывала у мужчины желание защитить ее. Глаза Кэролайн хранили воспоминания о темных днях. Ему хотелось обнять ее, заставить позабыть о страхах, чтобы ее строго сжатые губы озарила улыбка.