Линси Сэндс - Любовь слепа

– Хм-м... – Кларисса подошла к столу и осторожно села на край. – И вы думаете, что я вышла за вас, чтобы испытать, каково это – спать с уродом?

Эйдриан нахмурился:

– Вы все еще хотите меня, даже теперь, когда видите?

– Я уже говорила вам, муж мой: я видела вас в первый же день, когда мы познакомились, и еще много раз после этого. Я всегда хотела вас.

– Видеть меня урывками и видеть меня целиком и ясно, и к тому же в подробностях, когда я прикасаюсь к вам, – это совершенно разные вещи.

Кларисса задумалась над этим, потом серьезно кивнула:

– Конечно, вы правы, милорд. Это очень разные вещи. Полагаю, это означает, что теперь вы больше не хотите меня, если я снова буду носить очки.

Эйдриан заморгал.

– Это нечестное сравнение. Вы можете снять очки.

– Нет, если я хочу видеть, – заметила Кларисса. Она соскользнула со стола и начала расстегивать пуговицы своего платья. – Может быть, нам следует проверить это.

– Что вы делаете? – в смятении спросил Эйдриан, бросаясь закрывать дверь, когда она стала снимать платье.

– Ну что ж, мне кажется, милорд, что мы в несколько затруднительном положении. У меня не было очков, когда мы поженились, поэтому вы могли бы действительно считать меня в них уродливой. А я без очков не могла видеть вас «в подробностях», когда вы прикасались ко мне. Таким образом, мы оба не знаем, могли бы мы считать друг друга одинаково отталкивающими. Мне кажется, если так обстоят дела, мы должны выяснить, есть ли у нашего брака шанс.

Эйдриан, широко раскрыв глаза, смотрел, как его жена стянула платье с плеч и позволила ему упасть к ее ногам. Остальные предметы туалета быстро последовали за ними, и она осталась стоять перед ним нагая, как в тот день, когда она родилась... если не считать очков.

С трудом сглотнув, он смотрел на ее тело, его взгляд блуждал по ее груди, по плоскому животу к островку волос между ее ног. Подняв глаза, он увидел, что она взяла в ладони свои полные груди и недовольно смотрит на него.

– Все, как я и боялась, – расстроенно произнесла она, и Эйдриан почувствовал, как у него от этих слов останавливается сердце. Она объяснила: – От одной только мысли о наслаждении, которое вы дарите мне своим телом, мои груди отяжелели и болят, соски набухли, как будто для поцелуя.

Эйдриан снова сглотнул, его глаза пожирали ее полные тугие груди, их твердые соски цвета темной корицы. Потом она отпустила одну грудь и провела рукой по животу к гнездышку кудрей между ее ног. Его глаза недоверчиво расширились, когда ее пальцы нырнули и исчезли внутри.

– О Господи!

Услышав этот вздох, Эйдриан снова резко поднял взгляд, и она объяснила:

– Я, кажется, уже влажная от ласки ваших глаз. Это совершенно невозможно. Как могу я беспокоиться о вашем шраме, когда все ваше тело, само ваше присутствие так действует на меня?

Отпустив свою грудь, она протянула другую руку к нему.

– Идите сюда, – прошептала она, и Эйдриан едва не запутался в собственных ногах, чтобы подчиниться.

Он поспешил вперед, взял ее за руку, потом неуверенно замер, когда она, прищурившись, посмотрела на него.

– Нет, похоже, это не поможет, милорд. Пока я очень ясно вижу ваш шрам, я, похоже, не могу игнорировать остальное ваше тело, чтобы представить, какой эффект может производить на меня один только шрам. – Ее взгляд встретился с его, и она выгнула бровь. – Вы не хотите присоединиться к этому эксперименту, муж, и посмотреть, вызывают ли в вас неприязнь мои очки? – Эйдриан молча кивнул, и она улыбнулась. – Тогда почему раздета только я?

Эйдриан сорвал с себя сюртук, в порыве страсти швырнул его через комнату и стал нетерпеливо развязывать галстук, а Кларисса занялась пуговицами его рубашки. Ей удалось расстегнуть только пару, когда он ослабил галстук настолько, чтобы сорвать его через голову; тогда он решил проблему, разорвав рубашку. Пуговицы разлетелись в разные стороны. Эйдриан даже не потрудился снять рубашку, а вместо этого занялся бриджами, расстегнув их и спустив до середины бедер.

Его восставший член выскочил на свободу, и Кларисса тут же схватила его одной рукой и нежно сжала. Она посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась:

– Кажется, мои очки не сдерживают вашу страсть, милорд. Для меня это огромное облегчение.

Эйдриан застонал, тронутый ее словами не меньше, чем прикосновением. Тогда он обхватил ее рукой за талию и поднял на стол, накрыв ее рот своим. Кларисса все еще держала его пенис, и он попытался смахнуть ее руку, чтобы придвинуться ближе, но ее рука инстинктивно сжалась. Эйдриан немедленно замер и застонал, и он почувствовал ее улыбку. Она расслабила пальцы настолько, чтобы скользить по его члену, лаская его. Поцелуй Эйдриана сразу же стал более страстным, более отчаянным, его руки скорее сжимали, чем ласкали. Он попытался положить ее спиной на стол, но остановился, когда она вскрикнула от боли.