Дебора Мей: Остров любви

Сильвия Лавджой покидала Ипсуич с тяжелым сердцем – ей так и не удалось уговорить Филиппа отдать дочь им с мужем на воспитание. Стоило Сильвии только заикнуться об этом, как Филиппа Кью будто прорвало: он не постеснялся излить на Сильвию весь свой гнев, и, судя по всему, ее просьба наконец-то вернула отца девочки к жизни. Филипп, со сжатыми кулаками и побагровевшим лицом, кричал о том, что Фиби его дочь (никто ведь с этим не спорил) и он сам о ней позаботится. У девочки будет все самое лучшее, она будет жить как принцесса… Выпустив пар, Филипп извинился перед Сильвией. Потом более спокойным тоном поведал родственнице о прекрасном будущем Фиби. «Клянусь памятью Эми», – закончил разговор Филипп Кью.

Три года назад роскошному особняку отца пятнадцатилетняя Фиби предпочла суровые стены школы для юных леди, принадлежавшей мисс Хилари Олборн. И хотя Филипп Кью считал, что приличная девушка должна воспитываться дома, он уступил желанию дочери завершить образование в заведении мисс Олборн. Не последняя роль в этом принадлежала тому обстоятельству, что с Фиби учились девушки из аристократических семей. Белинда Фарроуз и Сьюзи Хаттон были лучшими подругами его дочери.

Фиби Кью оправдала надежды отца: она была красива, грациозна, умна и, наконец, богата. Более того, дочь Филипа Кью была невестой. И не кого-нибудь, а самого Саймона Кросби – единственного отпрыска дворянской фамилии, уходившей своими корнями в… собственно, неважно. Главное – он аристократ и у него положение в обществе.

Свадьбу назначили на пятнадцатое октября, и на все приготовления оставалось немногим более трех недель. Но Фиби не спешила расставаться с подругами и покидать школу, а после вчерашнего вечера она впала в отчаяние. Фиби не хотела замуж! Вчера, в опере, ей стало ясно это как белый день; от волнения девушка даже оторвала пуговицу от перчатки. Финала «Сомнамбулы» Беллини Фиби услышать не пришлось – экипаж Саймона Кросби мчал ее по направлению к дворянскому предместью Лоутсайд, где находилась школа мисс Олборн.

– Что там стряслось с Фиби? – спросила Белинда Фарроуз, стоя посреди одного из захламленных покоев школы для юных леди. На диванах и оттоманках отделанного бахромой, бисером и парчой салона валялись груды кружевных нижних юбок и прочие детали дамских туалетов.

– Она даже не пустила к себе горничную, добавила Белинда.

– Пойду посмотрю, что у нее произошло. Сьюзи Хаттон распахнула дверь в соседнюю комнату. Платье Фиби, в котором она прошлым вечером была в опере, лежало бесформенной кучей тюля и шелка на полу. Простыни были смяты, а в воздухе стоял запах дорогих духов.

– Фиби, с тобой все в порядке? – тихонько спросила Сьюзи.

Она подошла к окну и отдернула занавески, впустив в комнату лучи угасающего вечернего солнца. Вдалеке виднелись несколько самых высоких домов Ипсуича. Из-за фабричной гари и копоти небо имело грязновато-янтарный оттенок. Но ближе к предместью Лоутсайд прохладный ветерок обещал приятный вечер.

– Фиби, разве мы не говорили тебе, чтобы ты собиралась? Ты что, сегодня с нами не идешь? – продолжала настойчивым тоном Сьюзи. Молчание подруги начинало выводить ее из себя. Однако любопытство юной леди Хаттон было сильнее, и она набралась терпения, ожидая, что Фиби рано или поздно сама все расскажет.

Хотя предстоящее мероприятие носило расплывчатое название евангельских чтений, все прекрасно понимали, что это лишь повод для сливок общества провести вместе воскресный вечер. На собрании и впрямь могли обсуждаться серьезные вопросы духовной жизни, но куда более мелкие проблемы – сплетни и флирт – встречались здесь воистину с религиозным рвением. Кроме того, к сегодняшнему общественному мероприятию примешивалась настоящая интрига, о которой все сплетничали уже целую неделю. Столь желанный Алан Стюарт искал себе жену!

– Ну, пожалуйста, дорогая, – донесся из соседней комнаты голос Белинды. – Ты меня просто пугаешь, а ты знаешь, что я не из робких…

Лежавшая на кровати Фиби не могла найти слов, чтобы развеять озабоченность подруг. Она пыталась припомнить, какой же была ее жизнь всего лишь 24 часа тому назад. Пыталась вспомнить, кем же все-таки она была. Единственной любимой дочерью. Невестой самого изысканного мужчины Ипсуича, привилегированной девушкой на пороге роскошной жизни.

Но прошлой ночью все рухнуло, и теперь Фиби ума не могла приложить, как собрать осколки разбитой вдребезги мечты.