Мелоди Томас - В сердце моем

– Это всего лишь дом, Джонни.

Он никогда не привел бы сюда Алекс, и этим все сказано.

За окном послышался радостный смех. Поняв, что приехал Дэвид, Кристофер подошел к высокому окну и выглянул в сад, а Джонни бросился к двери.

Если не считать черного одеяния священника, их сумасбродный и некогда беспутный братец, кажется, не особенно изменился за два года, прошедших с тех пор, как он надел на себя сутану. Опустившись на колени, он подхватил на руки Кэтрин. Остальные члены семьи тут же окружили его; начались объятия, поцелуи. Дэвида обожали все, особенно дети.

Кристофер неторопливо вышел на веранду.

– Надеюсь, ты хорошо доехал? – спросил он.

Дэвид поднялся с колен и подошел к лестнице:

– Не каждый день такое случается, чтобы представитель церкви имел в своем единоличном распоряжении персональный железнодорожный вагон. Можно подумать, что я сам папа римский, не иначе. – Шагнув на одну ступеньку вверх, Дэвид остановился: – Но я путешествовал не один. – Передав Кэтрин на руки матери, он поднялся на веранду. – На станции я встретил весьма интересную, хорошо одетую молодую женщину, которая только что приехала из Лондона. Представьте себе мое изумление, когда она подошла ко мне и спросила, не состоим ли мы в родстве. К тому же она хорошо тебя знает, кажется, даже больше десяти лет.

Кристофер шагнул вперед. Взгляды всех присутствующих обратились на него.

– Так Алекс здесь? Где же она?

– Она спросила, как пройти на кладбище. Бри пошла ее проводить.

– На кладбище? – Сердце Кристофера мучительно сжалось. Ему следовало бы догадаться, что это всего лишь вопрос времени. – Как давно это было?

– С полчаса назад.

Поспешно, насколько позволяла ему больная нога, Кристофер спустился по ступеням. Он не мог бежать, но и идти не торопясь тоже не собирался. Не успел он пройти и половины пути, как заметил, что кто-то его догоняет: оказалось, что вся семья отправилась следом за ним, и теперь его родственники громко топали по узкой тропинке, пробираясь сквозь густую траву. Немногие ходили этим путем, и тропинка была едва различима в зарослях. Брайанна не могла знать, где похоронен его сын, если только... Дэвид не сказал ей об этом.

Кристофер наткнулся на свою сестру минут пятнадцать спустя – она стояла, опустив голову, на почтительном расстоянии от одинокой молодой женщины, опустившейся на колени перед могилой своего сына. Брайанна заметила брата, и какой бы приговор ни вынесла ему в душе младшая представительница клана Донелли, это невозможно было прочитать в ее голубых глазах. Она лишь отступила в сторону, оставив брата наедине с Александрой.

Кристофер настолько растерялся, что продолжал стоять, не в силах двинуться с места. Увидев его, Александра медленно поднялась на ноги. Они долго смотрел и друг другу в глаза, словно в этот миг между ними пролегли годы, прожитые врозь.

Лучи солнца, проникая сквозь ветви деревьев, отбрасывали тени на одинокую могилу. В этих редких лучах женщина, облаченная в голубое, выглядела удивительно красивой.

– Почему ты в халате и домашних туфлях? – Александра приложила к глазам платок.

Кристофер внимательно оглядел себя, как будто не мог постигнуть смысл ее слов. Его черные волосы были спутаны, лицо давно не брито, но когда он снова взглянул на Александру, глаза светились нежностью. Эта женщина стала средоточием его жизни, его единственной любовью.

– У меня были неприятности с ногой.

– Что... что случилось?

– Похоже, Ричард оказал мне большую услугу, когда лягнул меня. Каким-то образом он задел осколок шрапнели и разбередил мою старую рану. Мне пришлось подвергнуться небольшой хирургической операции...

Александра широко раскрыла глаза:

– Как ты мог ничего мне не сказать?! Как ты только мог?!

– Алекс...

Когда он потянулся к ней, она с негодованием отступила от него.

– Не прикасайся ко мне! – Глаза Александры стали влажными: она закрыла руками лицо, как будто пыталась удержать слезы. – Ты слишком любишь тайны, Кристофер Донелли. Мне хочется запустить в тебя чем-нибудь тяжелым или как следует ударить тебя кулаком.

– Алекс, пожалуйста... – Он притянул ее к себе, и она разрыдалась, уткнувшись лицом в ворот его халата. – Мне следовало рассказать тебе о нашем сыне, и я думал, что сделаю это, как только увижу тебя снова. Ты должна мне поверить. Я вовсе не собирался хитрить с тобой...

Александра покачала головой:

– Ты не понимаешь...

От ее слез ворот халата намок, и Кристофер почувствовал влагу у себя на груди; но он был не в силах осушить ее слезы. Ему столько хотелось ей сказать, и вот он потерял свой шанс, потерял безвозвратно. Это приводило его в отчаяние.