Тяжело вздохнув, я спрыгнула с повозки.
— Держитесь тропинки, — посоветовал фермер, опустив на землю мой саквояж. — Скоро стемнеет. В темноте на болоте нельзя оставаться.
Что-то в его голосе насторожило меня, но он уже забрался на телегу. Затем, что-то вспомнив, он сказал:
— Когда увидите Его Светлость, передайте ему, что Молодой Боуден сказал, что еще одну овцу убили. Не забудьте.
Он еще что-то пробурчал под нос и натянул вожжи. Колеса заскрипели, телега покатилась дальше. Я смотрела ей вслед, пока не развеялись клубы пыли, гадая, что может означать эта фраза. Не найдя объяснения, стала думать о том, что ждет меня впереди.
То, что он назвал «несколькими минутами пути», должно было быть не меньше пятнадцати минут ходьбы налегке. Но с моим багажом это могло занять гораздо больше времени.
Я с трудом плелась по узкой тропинке, путаясь в широкой юбке и проваливаясь в глубокие ямы. Мышцы ныли, и несмотря на то, что я часто меняла руки, ручка саквояжа врезалась в ладони, причиняя неимоверную боль. Наткнувшись на камень, я споткнулась и чуть не подвернула ногу.
Поняв, что могу не добраться благополучно, если так будет продолжаться и дальше, я решила оставить вещи на траве у дороги и забрать их позже. Это позволило ускорить шаг, и вскоре я оказалась перед высокими воротами, за которыми начиналась усыпанная белым гравием подъездная дорожка. Я решительно направилась к белому мраморному портику, поскрипывая башмаками по разлетавшимся в стороны камням и придерживая шляпу от ветра.
Парадная дверь распахнулась, не успела я взять в руки дверной молоток. Из мрачной прихожей на меня в крайнем замешательстве смотрела служанка, она, видно, была занята стиранием пыли, и перьевая метелка так и застыла в ее руке.
Я поняла, что меня не ждали, очевидно, письмо не успело еще дойти. Служанка сделала реверанс и осведомилась, что мне угодно. Узнав, что я новая гувернантка, приехавшая по вызову лорда Вульфберна, она удивилась еще больше и от неожиданности переспросила: «Вы, мисс?»
Вопрос относился к моему возрасту, по-видимому, я показалась ей недостаточно солидной для такой работы. Она критически осмотрела мои растрепавшиеся и выбившиеся из-под шляпы волосы, заметила отсутствие багажа и необычность моего появления без провожатого. Я поняла, что нужно как-то объясниться, и сказала: «Леди Вульфберн посылала письмо, в котором уведомила Его Высочество о моем приезде сегодня. Очевидно, оно еще не получено».
Этого объяснения было достаточно, чтобы убедить ее впустить меня в дом. Она попросила подождать в прихожей на плетеном стуле, пока приведет миссис Пендавс, экономку, после чего поспешно удалилась вглубь прихожей, а я, предоставленная себе, стала разглядывать новый дом, в котором мне предстояло теперь жить.
Внутри он оказался таким же хмурым и неприглядным, как и снаружи. Окна, глубоко спрятанные в толще стен, приглушали свет, отчего в прихожей было сумрачно и неуютно. Тепло солнечных лучей не проникало в помещение через солидные стены, и внутри было прохладно. Общий невеселый колорит дополняли портреты, висевшие на стенах холла.
Меня невольно охватила дрожь, и я взглянула на длинную винтовую лестницу, ведущую на галерею второго этажа. Вдруг откуда-то сверху до меня донесся легкий шорох, и мне показалось, что на меня смотрят два больших любопытных глаза. Я вздрогнула, но постаралась успокоить себя. Призрак спустился по лестнице ниже и оказался маленькой девочкой, несомненно той самой, которой мне предстояло заняться в качестве воспитательницы.
«Почему бы тебе не спуститься ко мне и не поздороваться?» — спросила я как можно ласковее, чтобы не испугать ребенка.
Она не двигалась, но перегнулась через перила, так что я смогла разглядеть ее лицо. Это было очень хорошенькое личико, в котором поражали огромные темные глаза, светившиеся даже в темноте ясным блеском, а также прелестный маленький ротик. Ее каштановые кудряшки были схвачены большим синим бантом, а широкие рукава нарядного платья отделаны двумя рядами дорогих кружев. На вид ей можно было дать лет восемь-девять, но для этого возраста она была мала ростом, и на лице ее застыла глубокая печаль, даже, скорее, отвращение.
— Вы не призрак? — спросила она дрожащим от напряжения тонким голоском.
В этот день, наверное, мне суждено было выслушивать странные вопросы.
— Ну, конечно, не призрак, я вполне всамделишная. Почему ты решила задать мне такой вопрос?
Читать дальше