Барбара Смит: Всем сердцем

Джошуа прочистил горло, чтобы скрыть усмешку. Не тронутое косметикой лицо Анны похорошело от возмущения, но он не стал расточать комплименты, понимая, что они сейчас не слишком уместны. В глубине души он сомневался в том, что Анна была объектом убийства: едва ли такая бесхитростная девушка могла вести тайную жизнь.

– Есть и другая вероятность, – заметила Анна. – Может быть, таинственный злоумышленник целился в вас, милорд.

Джошуа уже думал над этим вариантом и счел его несостоятельным. Солдаты, которыми он командовал, испытывали к нему добрые чувства за то, что он благополучно привел их домой. К тому же Кеньон вернулся в Англию всего несколько дней назад и еще не успел нажить себе смертельных врагов. Если не считать Панкхерста.

– Пуля попала в вас, мисс Невилл. А вы были переодеты в мужчину и играли роль Дэвида.

Панкхерст стянул с руки перчатку и угрожающе приблизился к Джошуа.

– Я знаю, чего вы добиваетесь, Кеньон. Вы надеетесь, что я забуду, как жестоко вы обошлись с Лили. Но я все помню и требую сатисфакции – опять. Встретимся завтра на рассвете.

Он поднял руку, как будто собирался хлестнуть перчаткой по щеке Джошуа. Но тот схватил запястье противника и больно стиснул его в кулаке.

– Полегче, приятель!

– Прекратите, оба! – Анна вскочила на ноги, – Дэвид, я не позволю тебе рисковать жизнью…

Она стояла, пошатываясь, и прижимала руку к своему забинтованному лбу.

Джошуа оттолкнул Панкхерста и быстро пересек комнату, подхватил Анну под руки, заметив при этом, какая она высокая.

– Вы сегодня достаточно понервничали. Лягте.

– Больше… никаких… дуэлей.

– Как скажете.

Анна поморгала.

– Вы серьезно?

Он заглянул в ее взволнованные фиалковые глаза, блестевшие на бледном лице.

– Да. Этот кретин может хоть целый день лупить меня по щекам. Я не стану с ним драться.

Джошуа чувствовал, что девушка ему не верит. Ее враждебность интриговала. Он никогда не испытывал недостатка в женском внимании, и это делало его мишенью для непристойных шуточек в кавалерии. Он бесстыдно пользовался своей красивой внешностью и безупречной родословной, однако Кеньону приходилось упорным трудом завоевывать уважение подчиненных. Сейчас им владело неодолимое желание покорить неприступную Анну Невилл.

– Отпусти ее, хам! – воскликнул Панкхерст.

К удивлению Джошуа, она отмахнулась от своего приятеля.

– Все в порядке, Дэвид. Он врач.

Панкхерст презрительно фыркнул.

– Он убийца!

Не обращая на него внимания, Джошуа подвел Анну к кровати.

– Лягте и не вставайте. Это приказ.

Она легла на край матраца и повторила:

– Хорошо, но вы должны пообещать мне, что больше не будете устраивать дуэлей. Дай мне слово, Дэвид.

– Ну, вот еще! Кеньон бросил Лили. Он разбил ей сердце и отправил ее в могилу.

– Я помню об этом, – сказала Анна, осуждающе взглянув на Джошуа. – Но дуэль уже состоялась. Давайте поставим на этом точку.

– Лили умерла, а он жив. Это несправедливо!

– Усмири свою жажду мести! Как ты не понимаешь? Я не переживу, если с тобой что-то случится.

– Проклятие, – проворчал Панкхерст. – Я не могу дать тебе такого обещания.

Она потянулась к нему, но Джошуа перехватил ее руку. Ему было противно смотреть, как сильная, уверенная в себе женщина приноравливается к гонору Панкхерста.

Прижав большой палец к нежной коже ее запястья, Кеньон достал из кармана часы, откинул золотую крышечку и принялся считать.

– Делай, как она говорит, Панкхерст, – наконец сказал он. – У нее слишком частый пульс.

Анна отдернула руку и хмуро посмотрела на Джошуа.

– Надеюсь, вашему слову можно доверять, сэр?

– Мне бы хотелось потратить время на поиски нашего таинственного стрелка, – отозвался Джошуа, закрывая часы и убирая их в карман, – но если хотите, я повторю свое обещание.

Анна внимательно вгляделась в лицо Кеньона, потом кивнула.

– Теперь ты, Дэвид. Прошу тебя! – взмолилась она, понизив голос.

Надо отдать должное Панкхерсту, на него подействовала столь искренняя просьба. Он опустил голову и шумно выдохнул.

– Хорошо. Я воздержусь от новой дуэли, но только ради твоего здоровья.

Лицо Анны озарилось счастливой улыбкой.

– Спасибо.

Джошуа ощутил невольный прилив нежности и сочувствия. Бедняжка мечтает о невозможном! Ей невдомек, что ее чувства никогда не будут взаимными. Он мог бы открыть ей глаза, но знал, что не имеет на это права.

– М-милорд? – осторожно позвали с порога. Обернувшись, Джошуа увидел Пег, одетую в неряшливое коричневое платье и широкий белый фартук, который делал ее похожей на гигантскую репу. Нервно заламывая свои пухлые короткие пальчики, служанка присела в реверансе. – Пожалуйста, сэр, спуститесь в кухню. Вернулся ваш слуга, мистер Харрингтон. Он хочет вам что-то сказать.