Патриция Филлипс - Меч и пламя

Когда настало время ужина, Адель появилась из своей спальни. Бросив взгляд с галереи в зал, она с удивлением обнаружила, что дымящиеся тарелки с супом, а также черный хлеб и кружки с элем уже передавались по кругу людьми, рассевшимися вокруг столов внизу. Слегка задетая тем, что ужин начался без нее, Адель выпрямилась во весь рост и с величественным видом спустилась по лестнице, как и подобало хозяйке замка.

Она по-прежнему была в своем нежно-голубом платье, а волосы заново заплела в косу. Ей пришлось ждать дольше обычного, чтобы искупаться, поскольку вся имеющаяся горячая вода пошла на ванну, которую было приказало подать в господские апартаменты. Последнее требование несказанно удивило Адель: судя по исходившему от него запаху, Бохан ни разу в жизни не мылся.

Пожалуй, это даже к лучшему, что кастелян привез часть провизии с собой. Несмотря на то что запасы в замке были достаточными, чтобы прокормить его немногочисленных обитателей, вряд ли при таком количестве лишних ртов их хватило бы надолго.

Гарнизон ее отца всегда оставался небольшим, поэтому Адель до сих пор еще не приходилось видеть зал заполненным до отказа. Однако чем ближе она спускалась к нижней ступеньке, тем больше ее подавляло число присутствующих за ужином. Звон кубков, громкие хриплые голоса солдат и взрывы хохота, перемежающиеся приступами отрыжки, в сочетании с игривым хихиканьем деревенских девиц, прислуживавших за столом, неприятно действовали ей на слух. Куда лучше было ужинать наверху, чем безропотно сносить все это. Зная, что выбор оставался за ней, Адель остановилась на лестнице.

Нет, она не позволит превратить себя в пленницу в собственной спальне. Это был ее дом, и она имела полное право ужинать за господским столом.

У самого подножия лестницы в тени стояли двое гостей и о чем-то негромко беседовали. Адель вгляделась в одного из них: щегольская голубая туника и сапоги с низкими голенищами из красной кожи свидетельствовали о благородном происхождении. Когда он вступил в круг света факела, она обратила внимание на то, как изумительно смотрелся на его широких плечах наряд из тонкой светлой шерсти, выгодно оттенявший черные волосы. Прежде ей ни разу не доводилось видеть ткань такой прекрасной выделки. Красные облегающие штаны блестели на нем подобно лучшему шелку, обрисовывая сильные стройные ноги. Если Бохан и де Монфор начнут приглашать сюда на ужин других аристократов, то запасов провизии не хватит и на несколько дней. Не был ли этот человек лордом Майерли, нынешним фаворитом короля Иоанна, нарочно приехавшим сюда, чтобы посмеяться над ничтожеством своих соседей?

Последняя мысль вызвала у Адель новый приступ гнева. Ее руки, спрятанные в складках платья, сжались в кулаки; она едва удержалась от того, чтобы не вцепиться прямо в толстую рябую физиономию Бохана, – этот негодяй посмел вторгнуться в ее дом и распоряжаться тут всем по прихоти короля, для которого она была не больше чем именем на клочке пергамента!

– Миледи?

Подняв голову, Адель неожиданно для самой себя оказалась лицом к лицу с человеком в голубом. Когда он поднялся на ступеньку вверх, она отступила в сторону, чтобы дать ему пройти.

– Нет, я жду именно вас, – произнес он с улыбкой.

Голос показался ей знакомым. Адель присмотрелась повнимательнее к его лицу. И тут ей все стало ясно: де Монфор. Без шлема и кольчуги он совершенно преобразился.

– Позвольте мне.

Адель покорно приняла его руку, позволив ему провести ее через весь зал к возвышению, и поднялась по невысоким ступенькам к господскому столу. Бохан уже был там. При появлении своего господина он поднялся с места и, поклонившись, пробормотал несколько вежливых слов приветствия, однако Адель сразу поняла, что его напускная улыбка предназначена исключительно для того, чтобы угодить де Монфору.

– Простите, милорд, я вас не узнала, – Адель слегка наклонила голову, чтобы ее не могли упрекнуть в неучтивости, – и приняла за одного из гостей.

– А я и есть гость, – с усмешкой отозвался де Монфор. – Теперь, приняв ванну и чувствуя под ногами твердую землю, я стал совсем другим человеком.

Он предложил ей кресло, а сам занял место хозяина замка; Бохан уселся по правую сторону от него, а Адель – по левую. Этим вечером он выглядел настолько непохожим на себя, что она не могла оторвать от него глаз. Его ладно скроенная туника сидела на нем как влитая, подчеркивая широкие плечи и могучую грудь, а блестящие штаны в обтяжку и мягкие кожаные сапоги, доходившие до икр, привлекали внимание к мускулистым ногам. Привыкнув видеть его в просторной, скрадывавшей фигуру кольчуге, Адель находила этого нового де Монфора почти щеголем. Прежде она даже не представляла себе, чтобы мужчина мог выглядеть настолько блестяще. В отличие от Бохана де Монфор не выбривал себе затылок, и его густые черные волосы ниспадали на тунику. На фоне оливковой кожи особенно выделялись глаза дивного голубого оттенка, поблескивавшие в сиянии факелов и обрамленные густыми черными ресницами. Такие светлые глаза в сочетании со смуглой кожей поневоле притягивали к себе взор. Несмотря на то что рот его был довольно крупным, твердый подбородок и прямой нос придавали лицу де Монфора выражение властности и неуступчивости.