Элоиза Джеймс: Жажда любви

– Да, – твердо ответила Роберта, уже начиная улыбаться.

– Я стою на коленях, Роберта. Я умоляю.

Проходивший мимо лакей услышал доносившийся из гостиной смех и покачал головой.

Бомонт-Хаус, несомненно, изменился с тех пор, как из Парижа вернулась герцогиня. Раньше этот дом считался респектабельным. Но теперь… погодите, пока Фаул узнает о том, что задумала французская штучка, мадемуазель Каро, для следующего бала герцогини. У всех голеньких девиц будут павлиньи хвосты на их голеньких попках. По крайней мере все только об этом и говорят.

Лакей со вздохом прикрыл дверь гостиной, чтобы никто случайно не увидел то, что видеть не полагается.

Когда матчи Вильерс – Бомонт потускнели в памяти общества

– Думаю, – заявила Роберта, – ты должен позволить мне выиграть эту партию.

– Ты что, вообразила себя самим его высочеством?

– С твоей стороны было очень любезно поддаться принцу прошлой ночью, – призналась она.

Муж отодвинул доску, лежавшую на постели между ними.

– Теперь ты научилась играть. Может, попробуем что-то другое? Я, например, обожаю домино.

– Ты находишь меня скучным партнером? – безмятежно улыбнулась она.

– В тебе нет ничего скучного, но только когда речь не идет о шахматах, – прошептал он, целуя ее в ушко. – Нам еще предстоит сделать столько интересного!

– Например? – осведомилась Роберта, падая на подушки. Приглашение было настолько недвусмысленным, что Деймон не задумался его принять и тут же лег сверху и приподнялся на локтях.

– Например, целовать тебя, – объявил он, немедленно приступая к делу.

– А если я приготовила тебе сюрприз? Это тебя заинтересует?

– По-моему, после того как твой отец женился на русалке, никакие сюрпризы не смогут меня поразить.

– Женился, да, но после того, как ухаживал по всем правилам, – напомнила она.

– Да, но поскольку он привел в семью рыбу, трудно вообразить, что может за этим последовать. Только скажи, в этом замешан Тедди? Что он натворил на этот раз? Правда, я думаю, что он тоже превращается в рыбу. Его няня жаловалась, что вчера он полдня провел в реке.

– Как насчет ребенка? – прошептала она.

Деймон на секунду замер, после чего практически левитировал, взлетев над ее телом.

– Я ничем тебе не повредил? – ахнул он.

Роберта, смеясь, села.

– Деймон, что это с тобой такое?

Он снова вернулся на постель, сел рядом и накрыл широкими ладонями ее живот. Нежность и любовь смешались в его взгляде.

– Ты уверена?

– Да.

– Но у тебя по-прежнему плоский живот.

Роберта хихикнула.

– Видишь ли, требуется девять месяцев, чтобы ребенок появился на свет. Поговорим о плоских животах недель этак через десять.

Деймон наклонился и молча поцеловал ее живот.

– Деймон? – окликнула Роберта и, когда он не отозвался, немного встревожилась: – Дорогой!

Наконец он поднял голову, и она увидела, что его глаза полны слез.

– Но… но ты никогда не плачешь, – растерялась она.

– Я счастлив. Это ты сделала меня счастливым.

Роберта обхватила его за шею и потянула на себя.

– Это ты от счастья плачешь?

Он все-таки улыбнулся:

– Понимаешь, Роберта, мне всегда и все доставалось легко.

– Шахматные матчи, фехтовальные поединки…

– Деньги.

– Счастливчик!

– Пока не появилась ты. Пока не объявила, что влюблена в Вильерса и хочешь выйти за него. И что вовсе не собираешься замуж за меня. А потом он просил твоей руки, и впервые в жизни мне показалось, что от меня ускользает нечто очень важное и я могу проиграть. Но и тогда я не понял, что очень важное… самое важное в моей жизни – это ты.

Теперь он плакал, почти не скрываясь.

– О, глупый! – прошептала она. – У тебя есть я, помнишь? Я люблю тебя. Я твоя жена.

– А я больше не играю в шахматы, потому что любая игра – ничто по сравнению с тобой, Роберта.

Она поцелуями заставила его замолчать.

Некоторое время спустя граф и графиня Гриффин лежали в объятиях друг друга и спали тем счастливым сном, который приходит только днем, после сладчайшей супружеской близости.

Но крошечная малышка в животе графини не спала. Она несколько раз перевернулась, как завзятая акробатка, и принялась плавать: занятие, обожаемое детьми, русалками и старшими братьями. Маленькая девочка широко раскинула руки настоящим театральным жестом, и миниатюрный ротик дернулся в гримасе, весьма напоминающей улыбку, если только не знать, что такие маленькие дети не могут улыбаться. Но в этот момент она была как две капли воды похожа на отца… и это означало, что радость будет ей сопутствовать всю ее жизнь.