Виктория Холт - Мы встретимся вновь

Однажды мартовским утром я встала на рассвете. Да и вообще в ту ночь я мало спала, поскольку старая миссис Джермин устроила в своем доме обед в честь моей помолвки с ее внуком, хотя вряд ли это можно было бы назвать праздником, так как Джоуэн уже на следующее утро должен был отправиться на фронт. Еще в сентябре я знала, что он попросит моей руки, поскольку началась война, и Джоуэн собирался присоединиться к армии.

Нас потянуло друг к другу с первой встречи. Когда я, нарушив границу, скакала на лошади по землям Джерминов и упала, он пришел ко мне на выручку.

Можно было бы сказать, что это стало началом примирения между семьями Трегарлендов и Джерминов. Однако я не была одной из Трегарлендов, просто моя сестра-двойняшка Дорабелла вышла замуж за члена этой семьи, а я время от времени ее навещала.

Джоуэна мало интересовала вражда семей. Ему казалось смешным, что местные жители так любовно поддерживали и сохраняли эту старую историю. И все же она многие годы разъединяла семьи.

Как только закончится война, мы собирались пожениться.

— Возможно, она продлится еще шесть месяцев, — говорил Джоуэн, — а может быть, закончится и раньше.

Иногда мне казалось, что Джоуэн шел по жизни, принимая ее такой, какова она есть, делая ее приемлемой для себя.

Я пыталась смотреть на мир его глазами, и это помогало мне в то ужасное время, которое пришлось пережить.

Джоуэна воспитала бабушка, поскольку его мать умерла, когда он был ребенком. Он унаследовал поместье Джермин совсем недавно. Его дядюшка запустил дела, и после его смерти Джоуэн, вступив во владения, предпринял активные действия, чтобы привести поместье в порядок. И в этом он весьма преуспел. Он любил дом, в котором жил в раннем детстве, до отъезда к отцу в Новую Зеландию.

Как и бабушка Джоуэна, я восхищалась его целеустремленностью. Та вообще не могла без гордости за него произнести и слова.

— Джоуэн всегда знает, что нужно сделать, — говорила она. — Он не знает слова «невозможно». Он любит этот дом, как и я, и совершенно правильно, что поместье принадлежит мальчику.

Вот почему я была поставлена в тупик решением Джоуэна уйти в армию. Но он считал, что войну надо выиграть ради процветания всей страны, в том числе и поместья Джермин. У него работал прекрасный управляющий с хорошим помощником, которые были гораздо опытнее его и вполне могли заменить Джоуэна.

— Мы успокоим немцев в самое ближайшее время, — убежденно говорил он мне.

Я не часто видела Джоуэна в последние месяцы, хотя, правда, случались увольнения, но такие короткие… Это было одной из причин, почему я оставалась в Корнуолле, к тому же моя сестра не хотела, чтобы я уезжала.

Джоуэн служил в артиллерии, и часть его проходила учебу в Ларк-Холле, неподалеку от поместья Трегарлендов.

Как мы радовались, когда его отпускали в увольнение, какие планы строили на будущее. Но я так страдала после его отъезда, зная, что неминуемо приближается день окончательного расставания.

И он наступил.

Мои родители одобряли нашу помолвку, а с бабушкой Джоуэна мы стали настоящими друзьями. Все было бы прекрасно, если бы не призрак войны, нависшей над нами.

Итак, ранним утром я умылась, оделась и вышла подышать свежим воздухом, направившись к моей любимой скамейке в саду. Дом Трегарлендов стоял на вершине скалы и походил на крепость, возвышающуюся над морем. Сад спускался к берегу, к пляжу, который был частным владением, но ходить по нему позволялось всем, поскольку для того, чтобы обойти его, пришлось бы лезть на скалу, а это было почти невозможно, как я сама однажды убедилась.

Я села на скамейку, окруженную цветущим кустарником, и посмотрела на море. Очень скоро Джоуэн окажется в неведомом краю. Минуют ли его опасности и невзгоды?..

Я услышала шаги и, взглянув вверх, увидела шедшую ко мне Дорабеллу.

Она улыбалась.

— Я слышала, как ты уходила, — сказала сестра. — Посмотрела в окно и увидела где ты, решила присоединиться.

— Еще очень рано.

— Лучшая часть дня… В чем дело, Ви? Она часто называла меня так, сокращая мое полное имя — Виолетта. В ее голосе звучала нежность, она понимала, что я чувствовала.

Мы не были абсолютными близнецами, но между нами существовала твердая связь. Она как-то назвала это «осенней паутиной» — прочной и неразрывной, но такой тончайшей, что никто не замечал ее, кроме нас. Но она всегда существовала и всегда будет существовать. Думаю, Дорабелла права.