Карен Монинг - Темный горец

И в совершенно безумный момент, она захотела, чтобы он взял. Хотела, чтобы он раздавил её губы жестоким, голодным, сминающим поцелуем и помог ей достичь раскалённости того бутона любви, который ни разу не становился хотя бы тёпленьким. Мужчина наполнял женскую голову фантазиями, которых, она могла поклясться, у неё даже не было. Её губы предательски раскрылись под его губами. Страх, сказала она себе, это был просто тот страх, который быстро мог превратиться в возбуждение. Она слышала о людях, столкнувшихся неожиданно с верной смертью и получавших сексуальный заряд, который впоследствии не покидал их.

Так странно возбуждённая до крайней степени, она даже не заметила, что он завязывал шарф вокруг её запястья, пока он его не затянул, и было уже слишком поздно, и она была привязана к его кровати. К его греховной, декадентской кровати. Двигаясь с нечеловеческой грацией и внезапностью, он проворно связал другое её запястье к дальнему столбику.

Она открыла рот, чтобы закричать, но он перехватил его своей сильной ладонью. Лёжа на ней, глядя прямо в её глаза, он тихо сказал, тщательно проговаривая каждое слово, «Если ты закричишь, я буду вынужден заткнуть тебе рот. Я предпочитаю не делать этого, девушка. Принимая во внимание то, что в любом случае тебя никто не услышит здесь. Это тебе выбирать. Ну, так как?» Он приподнял руку совсем чуть-чуть, достаточно лишь для того, чтобы он смог услышать её ответ.

«Н-не делай мне больно», прошептала она.

«Я не намереваюсь причинять тебе боль, девушка».

«Но ты собираешься», почти сказала она, когда, покраснев, осознала, что та твёрдая штука, что толкалась ей в бедро, была не пистолетом, но магнумом совершенно иного сорта.

Должно быть, он что-то увидел в её глазах, потому как немного приподнялся над ней.

Что означало, заключила она с огромным облегчением, что он не собирался насиловать её. Насильник переместился бы на несколько дюймов вправо, а не приподнимал бы бёдра.

«Боюсь, мне придётся подержать тебя у себя какое-то время, девушка. Но ты не претерпишь никакого вреда от моих рук. Но не забывай, один крик, один громкий звук, и я затыкаю тебе рот».

И не было жалости в его взгляде. Она знала, что он имел в виду то, что говорил. Она могла быть или просто связанной, или связанной и с кляпом во рту.

Она покачала головой, затем кивнула, сбитая с толку тем, то ли ей полагалось сказать да, то ли нет. «Не буду кричать», чопорно пообещала она. В любом случае тебя никто не услышит здесь. Боже, вероятно, это было правдой. На уровне пентхауса стены были толстые, никого не было наверху, и элиту обходили стороной, пока они не требовали чего-нибудь. Она могла безостановочно кричать, а никто так и не пришёл бы.

«Вот и хорошая девочка», сказал он, приподняв её голову ладонью и подтолкнув упругую подушку под неё.

Затем, одним стремительным, изящным движением он оттолкнулся от кровати и вышел из спальни, прикрыв за собой дверь и оставив её одну, привязанную шелковыми шарфами к греховной кровати Галльского Приведения.

Она была из тех, кого мужчина оберегал.

Дэйгис тихо выругался на пяти языках, вспоминая свою более раннюю мысль и грубо гладя себя ладонью через узкие штаны. Не помогло. Более того, стало хуже. На взводе хоть от какого-то внимания.

Нахмурившись, он подошёл к стеклянной стене, невидящими глазами глядя на город.

Он плохо сдерживал себя. Он напугал её. Но он не способен был сказать ей успокаивающих слов, потому как должен был поспешно убраться от неё подальше, прежде чем позволил бы своему темпераменту то, чего тот с рёвом требовал. Хотя, говорил он себе, он прижался к ней губами только для того, чтобы отвлечь её, пока связывал, всё же поцеловал он её, потому что нуждался в этом, потому что просто не мог не сделать этого. Это была недолгая, сладкая проба без языка, перейди он этот барьер, и тогда бы он пропал. Лежать на ней было чистейшей агонией, чувствуя, как тёмные силы толкаются и извиваются в нём, зная, что обладание её телом прогонит их. Чувствовать холод и жажду, пытаясь изо всех сил быть человечным и добрым.

Он поехал в Галереи, довольный тем, как решительно он выбросил все мысли о шотландской девушке из своей головы. Там он выяснил, что пакет был в пути к нему, пока он был в пути к ним. Смотритель с избытком любезностей и чувств уверил его, что Хло Зандерс будет ждать его, так как некий Билл уже вернулся, оставив её по его адресу.

Но девушки не было внизу и охранники, усиленно подмигивая и скалясь, сказали, что его ”доставка” ждёт его наверху.