Джанмария Анелло - Подари мне счастье

– Поблагодарю? Зато, что ты принудил меня выйти замуж?

Ли сомневалась, что отец услышал ее слова, настолько он был счастлив, бросаясь именами, датами и титулами.

– Пожалуйста, папа, – сказала Ли, трогая его за руку. – Не делай этого. Умоляю тебя. Я готова выполнить свой долг, но хочу выйти за мужчину, которого люблю. Который любит меня… за такого, как Александр Прескотт.

– Ты бы предпочла этого сопливого щенка герцогу?

– А что ты имеешь против Александра? Он прекрасный человек. И я небезразлична ему.

– А при чем тут все это?

– При том, что я хочу выйти замуж за мужчину, который меня любит. Как ты любил маму.

Отец отвернулся, чтобы она не видела его глаз.

– То было другое, – мягко, почти нежно сказал он, на один короткий миг вновь став тем человеком, которого она помнила с детства, каким он был до того, как умерла мама, до того, как деньги стали его единственной страстью. – Подумай, девочка. Ты будешь герцогиней.

Жесткая линия выступающего вперед отцовского подбородка дала понять Ли, что дальнейшие возражения бесполезны.

– С твоего позволения, отец, у меня есть дела, которыми я должна заняться немедля.

От лихорадочного биения сердца на коже выступила липкая испарина. Ли направилась к двери.

– Я знаю, ты не веришь, – сказал отец, выходя за ней следом, – но я сделал это для тебя. Я не мог тебе позволить растрачивать себя на этого неудачника Прескотта. Он тебе не подходит.

Надо идти. Не следует позволять ему втягивать себя в дальнейший спор. Но и позволить отцу оскорблять единственного человека, которому она небезразлична, Ли тоже не могла.

– Нет. Он не подходит тебе. Александр – прекрасный человек и замечательный друг. И если бы он попросил, я сочла бы за великую честь выйти за него.

– Но он ведь не просил?

Ли подобрала юбки и со спокойным достоинством стала подниматься по лестнице. Она не позволит отцу увидеть, что его слова попали в цель. Ли давно лелеяла в сердце нежные чувства к Александру, но они оставались друзьями, не более.

Правда, не раз после приезда в Лондон Ли ловила на себе его взгляд, настолько напряженный, что ее лицо заливалось краской. В своей глупости она позволяла себе надеяться, мечтать о будущем.

А теперь, вместо солнца и смеха, она помолвлена с мужчиной с черными, как у дьявола, глазами, которые, казалось, пожирали ее, заглядывали в самые потайные уголки ее души. После слов отца его глаза сделались жесткими, холодными и безжалостными, сверкающими яростью.

Неужели ей придется выйти за человека, который ее ненавидит?

Всю жизнь сносить его презрение?

Нет, это нестерпимо. Ли всегда старалась быть послушной дочерью, но этого она сделать не может. Не может выйти за человека, который ее презирает.

Ричард поднялся по ступеням своего особняка на Парк-Лейн. Он распахнул дверь прежде, чем до нее дошел дворецкий, и зашагал через холл.

– Где леди Элисон?

– В саду, ваша светлость, – ответил слуга, семеня с ним рядом. – С миссис Пэрриш. Этим вечером они обедают на открытом воздухе. – В тоне дворецкого не было никаких тревожных ноток, никакого указания на то, что все не так, как должно быть.

Давящая тяжесть в груди Ричарда постепенно ослабла. Разумеется, он знал, что она дома. Разумеется, знал, что она в безопасности. И все же был один момент холодящей душу паники, когда этот ублюдок Джеймисон упомянул ее имя. Будь у Ричарда в тот момент оружие, фабрикант был бы уже покойником.

Хотя, конечно, Ричард никогда не подозревал, что его истинный враг живет с ним рядом, в одной семье.

– Сообщите лорду Джеффри, что я желаю видеть его. Немедленно.

Не дожидаясь ответа, Ричард распахнул дверь в библиотеку и промаршировал прямиком к буфету, где его ждал выбор превосходнейшего виски. Герцог выбрал крепкий шотландский скотч и покатал жгучий напиток во рту. Пожалуй, потребуется целая бутылка, чтобы вытравить горький привкус отвратительных событий сегодняшнего дня.

Ричард мерил шагами комнату, и первобытный гнев гнал по жилам кровь. Он не мог не испытывать невольного восхищения хитроумными интригами своего противника, хоть и поклялся отомстить.

В голове один за другим возникали бесчисленные способы мести. Но ни один, не считая смерти, не гарантировал того, что фабрикант будет держать язык за зубами. Будь он трижды проклят! Но как бы ни чесались руки убить мерзавца, Ричард знал, что никогда не опустится настолько низко, чтобы застрелить человека в спину, даже если ублюдок того заслуживает.