Рут Лэнган - Владычица морей

Команда была на взводе, всем хотелось снова ступить на твердую землю. Кортни не разделяла их нетерпения. Хотя в Париже, среди дворцовой суеты и интриг, было даже забавно, Кортни лучше всего чувствовала себя в море. Девушка была вынуждена проводить длительное время на суше, дабы получить «надлежащее образование», как это называл Торнхилл, но лишь на борту «Ястреба» она ощущала себя дома. Она привыкла к зловещим воплям морских птиц и крикам матросов. Даже ночью, лежа на своей койке, она слышала знакомые звуки – скрип рангоута, плеск волн о корпус корабля. Жизнь вне «Ястреба» была для нее немыслима.

Кортни стояла у поручней, наблюдая удивительный заход солнца. Паруса были опущены, якоря брошены. Корабль умиротворенно неритмично покачивался на волнах. Снизу доносился грохот цепей – это невольников отвязывали от весел и они возвращались в трюм. Скоро жизнь замрет, и все на борту погрузятся в сон после изнурительного дня.

Это время было любимым у Кортни. Она могла побыть немного в камбузе с Бони, прежде чем уйти в свою каюту, где ее ждали морские карты и немногочисленные, но любимые книги.

Она вошла в камбуз и с удивлением обнаружила там высокого рыжебородого невольника, стоящего возле согбенного старика. При виде Кортни невольник сощурился.

Бони даже не взглянул на нее.

– Подержи. – Он передал ей ведерко.

Сделав знак невольнику повернуться, Бони стал мазать ему спину. Тот аж зашипел от боли, затем распрямил плечи и сжал ладони в кулаки.

Спина невольника была разодрана плетью, и кожа вместе с мышцами висела клочьями, разорванная рубашка промокла от крови.

При виде этого у Кортни перехватило дыхание. Затем, чтобы не показаться слабой, она сказала ледяным голосом:

– Должно быть, он слишком непокорный, раз заслужил такое наказание.

– Да. Или дурак, – ответил старик, смазывая раны толстым слоем мази. – Он принял побои за другого, тот слишком слаб и не выжил бы.

Неожиданно у Кортни на глаза навернулись слезы, но она сморгнула их.

Старик забрал у нее ведерко и поставил его на ободранный деревянный стол. Он уже собрался выпроводить невольника вон, когда чей-то голос прокричал:

– Бони, иди сюда скорей – тут матрос харкает кровью.

Старик, казалось, не знал, как ему поступить – то ли идти на помощь матросу, то ли остаться стеречь невольника.

Видя его нерешительность, Кортни вытащила из-за пояса кинжал.

– Я посторожу невольника, Бони. Иди к матросу.

– Хорошо. – Старик скосил глаза на возвышающуюся над ним фигуру. – Не вздумай ослушаться леди. Те, что сдуру не поверили в ее силу, теперь лежат на дне морском.

Рори наблюдал за стариком. Тот ушел, и если когда-либо и было подходящее время удрать из этого ада, то оно пришло. Он мысленно измерил расстояние между девушкой и матросами, снующими около корабельных поручней. Шанс был. Он посмотрел на кинжал, который она держала в руке, – он видел оружие и поопаснее и в руках не столь хрупкого создания. Рори призвал себя к терпению. Если появится возможность убежать, то он ею воспользуется. Повернувшись спиной, он тихо сказал:

– Старик не смазал несколько ран. Вы не будете столь добры, чтобы помазать еще?

Кортни взглянула на окровавленную спину и быстро отвела глаза.

– Я не могу.

Рори повернулся к ней лицом.

– Старик говорил, что вы добрая и сострадательная. Он пошутил?

Кортни проглотила обиду, стараясь не смотреть на него.

– Я не могу дотрагиваться до тебя.

Он сделал шаг вперед, а она отступила. Рори протянул к ней руку и удивился, что она съежилась, прежде чем занести кинжал.

– Не прикасайся ко мне.

– А что будет, если я прикоснусь? Вы вонзите кинжал мне в сердце?

– Ты должен бояться не моего кинжала, а гнева моего отца.

Улыбка Рори была холодной и угрожающей. Он сделал еще один опасный шаг в ее сторону.

– Я знаю о приказе капитана Торнхилла – старый Бони мне рассказал. Я также знаю, какая участь постигла вашего друга, когда он ослушался этого приказа. – Он понизил голос. – Но я не юнга. – Он холодно улыбнулся. – Да и вы уже не ребенок.

Он окинул ее взглядом, задержавшись на выпуклостях груди под малиновой шелковой рубашкой. Когда он снова поднял глаза, то отметил румянец у нее на щеках.

Одно быстрое движение – и его рука схватила ее запястье, а кинжал со стуком упал на пол. Она широко раскрыла глаза от изумления.

Никто после случая с Йэном Горном, который передавался из уст в уста, не осмелился дотронуться до нее. Но этот невольник и не был похож ни на кого. Его пальцы могли переломить ей кости, словно это были прутики. Не успела она об этом подумать, как его хватка ослабла, а прикосновение сделалось мягким.