Карин Монк - Твое нежное слово

– Отлично! – ликовал мужчина. – Замечательно! Чудесно!

Деревянный чан задрожал и начал трястись. Вода, переливаясь через край, выплескивалась на пол.

– Слишком быстро. – Покачав головой, мужчина поспешно переключил рычаги на паровой машине. – Теперь помедленнее. Медленнее, я сказал, ты меня слышишь?

Камелия с нарастающим беспокойством наблюдала, как деревянный чан, содрогаясь, выбрасывает в воздух мыльную воду. Неизвестно, для чего предназначалось это устройство, но оно явно не для того, чтобы насквозь промочить управляющего им человека, как это происходило сейчас.

– Стоп! Прекрати, слышишь?! – командовал мужчина и, протирая глаза, переключал рычажки.

Вал и шестерни крутились с пугающей скоростью, деревянный чан содрогался, грозя развалиться на части.

– Перестань, я сказал! – крикнул мужчина, стукнув гаечным ключом по непослушному созданию. – Прекрати сейчас же, пока я за топор не взялся!

Вдруг из чана во все стороны полетела мокрая одежда. Брюки хлестнули Камелию по лицу, она отпрянула назад и, налетев на стол, опрокинула его, а за ним и соседний. Когда Камелия шлепнулась на пол, в комнате раздался ужасный грохот.

– Прекрати, дрянь ты этакая! – взревел мужчина, отчаянно пытаясь обуздать свое изобретение. – Довольно!

Отбросив с лица мокрые брюки, Камелия увидела, что машина в последний раз гневно фыркнула. Стоявший перед ней промокший мужчина размахивал гаечным ключом словно шпагой. Его рубашка была расстегнута почти до талии, открывая грудь и упругий живот, под мокрым полотном отчетливо виднелись широкие плечи. Камелия подумала, что он похож на могучего воина, изготовившегося к бою… если не считать свисавших с макушки мокрых чулок.

Тяжело дыша, мужчина долго ждал, не доставит ли ему машина новых хлопот. Явно удовлетворенный тем, что этого не произошло, он медленно опустил гаечный ключ и повернулся, недовольно покачивая головой. Увидев опрокинутые столы и разбросанные на мокром полу механизмы и бумаги, он сердито огляделся.

Наконец его взгляд наткнулся на Камелию.

– Какого черта вы тут делаете? – требовательно спросил он.

– Я пытаюсь подняться, – ответила она, торопливо прикрыв мокрыми юбками ноги. Чувство собственного достоинства постепенно возвращалось к ней. Вытянув руку, Камелия выжидательно смотрела на мужчину.

– Меня интересует, что выделаете здесь? – пояснил он, не обращая внимания на протянутую руку. – Вы привыкли входить в чужие дома без приглашения?

Камелия пыталась сохранить видимость хороших манер, что было ужасно трудно, поскольку она распростерлась на полу, а мужчина глядел на нее как на воровку.

– Я стучала, – чопорно начала она, – но к двери никто не подошел…

– И поэтому вы решили вломиться?

– Я не вламывалась. – Поскольку ее собеседник был лишен элементарных манер и не тянул даже на самого неопытного дворецкого, Камелия сочла его одним из учеников мистера Кента. Она понимала, что найти заслуживающих доверие ассистентов, хорошо разбирающихся в математике и других науках, довольно трудно, но это не извиняло откровенной невежливости мужчины. – Дверь была открыта.

Он сдернул с головы мокрые чулки и отшвырнул их в сторону.

– И вы решили, что можно тайком пробраться в дом и шпионить за мной?

Когда стало ясно, что он не собирается помочь ей подняться, она встала со всем достоинством, на какое была способна, сражаясь с турнюром, нижними юбками, сумочкой и сбившейся набекрень шляпой. Выпрямившись, Камелия с холодным презрением ответила на взгляд грубияна.

– Могу заверить вас, сэр, что я долго стучала и, войдя в дом, громко объявила о своем присутствии. Как я уже заметила, дверь была открыта. За это досадное упущение хозяин вас не похвалит.

Мужчина округлил голубые глаза. «Хорошо, – подумала Камелия. – Вижу, я привлекла твое внимание».

– Если уж на то пошло, у меня сегодня назначена встреча с мистером Кентом, – решительно продолжила она, изображая крайнюю важность.

Это правда, только немного приукрашенная, уверяла себя Камелия. В действительности она пять раз писала мистеру Кенту с просьбой назначить встречу. К несчастью, он не ответил ни на одно ее письмо. Но в лондонском обществе ей объяснили, что уважаемый изобретатель несколько странноват и может неделями не появляться на публике и не отвечать на почту. И вместо того чтобы ждать, когда мистер Кент ответит, Камелия взяла дело в свои руки и написала записку, в которой информировала его, что навестит его именно в этот день и час.