Жюльетта Бенцони - Искатели приключений - откровения истории

Красе двинулся на юг Италии. Спартак временно укрылся в городе Турии у залива Таренте, чтобы подготовиться к переходу на Сицилию. Но пираты, к которым он обратился за помощью, подвели его. Узнав о скором прибытии Красса, он решил отойти к Реджо, стоящему на берегу Мессинского пролива, чтобы оттуда попытаться переправиться на плотах и лодках.

Наступила зима. На мысе Реджо, где Спартак стал лагерем, беспрестанно бушевали снежные вьюги, что редко бывает в этом краю. Бурные волны пролива не позволяли войску перебраться в Сицилию, и оно оказалось запертым как в тупике. Воинами овладело отчаяние, к тому же в лагере начался голод.

Однажды ночью соратники Спартака собрались в его палатке. Это было нечто вроде военного совета, хотя ни у кого не было конкретных предложений. Вариния забилась в уголок. Она была бледна, ее била дрожь несмотря на несколько шерстяных одеял, в которые она закуталась. Вариния ждала ребенка и особенно тяжело переносила лишения похода.

– Что мы можем поделать? – говорил Антонин. – Красе загнал нас в мышеловку. Нам не продержаться до весны, когда море немного успокоится, чтобы можно было переплыть пролив, используя любые подручные средства.

– Мы не можем ждать, – отвечал Спартак. – До весны мы все умрем с голоду. Надо попытаться уйти, прорвав ряды Красса.

Дора, огромный негр, слывший одним из лучших соратников Спартака, пожал плечами.

– Как мы сможем пробраться через траншеи и укрепления, построенные Крассом, чтобы закрыть выход с полуострова? Это невозможно, и тебе это хорошо известно! [3]

– На свете нет ничего невозможного… У нас нет выбора.

– Людьми овладел страх. Они не осмелятся идти против Красса.

При этих словах в палатку вошел человек, объявивший, что только что захвачен римский солдат, не иначе как шпион. Надо было решать, что с ним делать. Жестокий огонек зажегся в глазах Спартака.

– Ах так! – воскликнул он. – Они не осмелятся идти против Красса? Тогда я напомню им, что их ждет когда они попадутся ему в лапы. Похоже, они забыли об этом!

Затем, обратившись к людям, окружавшим пленника, приказал:

– Распните его на кресте, чтобы было видно из палаток Красса. Он увидит, как мы поступаем с римлянами, а мои люди обо всем вспомнят.

Это жестокое средство возымело быстрое действие. К рабам вернулась храбрость. И в одну из январских ночей, когда снег валил особенно густо, они подкрались к римским укрытиям, забросали часть рва, повалили ограждение на наименее охраняемом участке и ринулись вперед.

Все произошло в такой тишине, что Красс ничего не заметил. Наутро все войско восставших рабов ускользнуло из смертельной мышеловки, куда его заперли римляне. Красс чуть не умер от ярости.

Однако для Спартака и его людей это было началом конца. В рядах войска вспыхнули распри. Германцы, например, решили отделиться и попытаться вернуться на родину. Они покинули Спартака в количестве 12 000, предводимые Ганником и Кастом. Красс настиг их и всех уничтожил. Были и другие стычки, отчего ряды Спартака сильно поредели. Тогда он отчаялся на решительный бой и двинулся прямо на Луканию, где стояла лагерем основная часть войска Красса.

Наступило утро последней битвы. В лагере шли молчаливые приготовления, все знали, что к концу этого дня многих уже не будет в живых.

Вариния, внешне спокойная, смотрела на сборы Спартака. За время этого ужасного похода их любовь только окрепла, стала еще чище и горячей. Она любила его с такой силой, о возможности которой и не подозревала, потому что поняла и узнала его. Любовь шла у нее об руку с огромным восхищением и гордостью, от сознания, что она принадлежит ему.

Собравшись, он повернулся к ней и заключил ее в свои объятья.

– Береги себя, Вариния… Уходи из лагеря с остальными женщинами и укройся где-нибудь. Я, быть может, не вернусь.

Она покачала головой.

– Не трать слов напрасно. Помнишь, что я тебе сказала в тот первый день? Будешь жив ты, буду жить и я, умрешь, и я умру…

Теперь он покачал головой.

– Нет. Я запрещаю тебе. Ты носишь под сердцем моего сына, ты должна жить наперекор всему.

Она резко высвободилась и отбежала на несколько шагов.

– Если не будет тебя, чтобы его защищать, он станет тем, кем ты не пожелал больше быть: рабом… Как ты можешь обрекать нас, его и меня, на подобную участь, которой ты сам готов избежать с помощью смерти? Нет, Спартак. Если ты погибнешь, ни он, ни я не будем жить, чтобы опять терпеть оковы и кнут!