Сьюзен Кинг: Пророчество Черной Исабель

Зоркие глаза Сокола Пограничья, благодаря которым он и получил свое прозвище, мстительно сощурились: далеко впереди в бледном свете луны блеснули доспехи его недругов.

У него осталось всего две стрелы. Цель стремительно удалялась, затрудняя его задачу, но все же он выстрелил – еще один солдат вскрикнул и схватился за предплечье, однако продолжал скакать с остальными.

Стрелок заскрежетал зубами: негодяи увозили почитаемого всеми шотландскими горцами вождя повстанцев, близкого друга, названого брата… Его наверняка предадут мучительной смерти, ведь захватить этого человека стало для английского владыки главным делом жизни. На его милосердие и справедливость рассчитывать не приходилось.

Взяв последнюю стрелу, Сокол Пограничья натянул тетиву и прицелился: пусть вождь повстанцев умрет без мучений и унижения от руки давнего соратника и друга… Но как трудно решиться убить того, кто тебе дорог!

Сердце стрелка билось так, словно хотело выскочить из груди. Он в сомнении опустил лук, потом снова поднял и выстрелил.

Увы, время было упущено. Стрела вонзилась в землю, не долетев до цели…

Сентябрь 1305 года

Под моросящим дождем человек в плаще паломника поднялся по низким каменным ступеням монастырской церкви, открыл тяжелую дубовую дверь и вошел. Внутри было сумрачно, но тьму, сгустившуюся под высокими сводами церковного нефа, пронизывали посеребренные дождем снопы света из стрельчатых окон. Со стороны алтаря доносилось тихое пение монахов.

Человек в плаще настороженно огляделся: опасность шла за ним по пятам, словно демон, даже здесь, на святой земле. Убедившись, что пока ему ничто не угрожает, он замер с закрытыми глазами, хотя понимал, что задерживаться нельзя. Его истомившуюся душу окутало ощущение мира и покоя, легкое, как вечерний туман, опустившийся на близлежащие холмы. И такое же непрочное…

О, как, оказывается, хорошо просто укрыться от дождя под крышей, пройтись по ровному полу, почувствовать глубокое спокойствие воздуха в помещении… Человек в плаще паломника уже много лет жил в лесу, где ничего этого не было.

Надвинув на глаза капюшон, он снова настороженно огляделся, потом обмакнул кончики пальцев в чашу со святой водой, быстро перекрестился привычным движением, как и подобает паломнику, и двинулся по темному правому проходу, скрытому массивными резными колоннами нефа.

Ему следовало быть предельно осторожным, ведь теперь за ним охотились и англичане, и шотландцы. Надо встретиться с другом, вызвавшим его сюда, в Данфермлайнский монастырь, и как можно скорее вернуться под спасительную сень леса, ведь если его здесь обнаружат, то неважно, арестуют его или ему удастся сбежать, – само его появление разрушит спокойствие, с огромным трудом восстановленное в монастыре.

Годом раньше Данфермлайнский монастырь попал в опалу к английскому королю Эдуарду, и тот, чтобы «осуществить правосудие», как он это называл, приказал сжечь святую обитель, хотя в ее стенах покоились останки его родной сестры. С тех пор в двух шагах от чудом уцелевшей церкви чернели закопченные пожаром развалины келий и трапезной.

Человек в плаще паломника преклонил колени у алтаря и двинулся дальше. Он уже несколько лет скрывался в лесу, предпочтя отшельническую жизнь клятве королевского вассала. В отличие от большинства знатнейших людей Шотландии, он решил остаться свободным человеком и бороться за свободу родины.

Несколько месяцев назад его, раненного в бою, взяли в плен вместе с двоюродными братом и сестрой и заперли в английский каземат. Двоюродный брат, не вынеся тягот заключения, умер у него на руках, сестру куда-то увезли, но сам он выдержал все испытания и не взял на себя обязательства служить королю.

Однако в конце концов его вынудили подписать документ, оказавшийся намного страшнее присяги вассала… Тяжкое воспоминание заставило его стиснуть зубы. Он тряхнул головой и двинулся к часовне Святой Маргариты в восточном крыле церкви.

Обычно его могучая фигура и осанка прирожденного воина сразу привлекали к себе внимание окружающих, но сейчас он втянул голову в плечи, сгорбился, стараясь остаться незамеченным. Смиренно опущенная голова, плащ с капюшоном, раковинка и медная иконка, прикрепленные к плечу, – этого было достаточно, чтобы все приняли его за кающегося грешника, пришедшего просить у господа прощения.

В Данфермлайнском монастыре давно привыкли к таким посетителям: ведь там нередко делали остановку паломники, направлявшиеся из монастыря Апостола Андрея на северо-востоке Шотландии в испанский городок Компостелла, поэтому появление нового человека не вызвало никакого интереса.