Джулия Лонг - Опасные удовольствия

Колин перевел взгляд на Мэдлин. У нее был потрясенный вид.

Что касается его самого, то сейчас он сочувствовал Айзае Редмонду, потому что в столь затруднительное положение тот, видимо, еще никогда не попадал.

– Миссис Редмонд, вы хотите сказать, что это вы организовали мой побег с виселицы? Но… ради всего святого, почему?..

– Дорогой мой, спросите об этом у вашего отца. – Слова прозвучали отрывисто и иронично.

– Миссис Редмонд, – резко начал Колин, – я уже объяснял вашему мужу, что мой отец и моя семья не имеют никакого отношения к…

Фанчетта повернулась к Айзае Редмонду.

– Спросите у своего отца, – тихо повторила она. Молчание Айзаи Редмонда Колин воспринял как удар по голове. Дезориентация. Приступ тошноты. На несколько секунд Колин потерял способность дышать и думать.

Редмонду следовало бы, по крайней мере, рассмеяться, и как можно скорее.

Но очевидно, Фанчетта поразила его самообладание, и это секундное замешательство стало разоблачающим. Двое мужчин с ненавистью посмотрели друг на друга и их взгляды встретились, потому что, как еще раньше заметил Колин, оба были одного роста.

Колин почувствовал, как холодеют его руки и ноги, кровь отхлынула от лица. Проблема была в том, что… это казалось возможным. Глаза Колина. Его рост. Он был выше других братьев и отца. И потом эта поразительная дистанция, на которой Джекоб Эверси всегда удерживал своего сына.

Колин бросил взгляд на Мэдлин и по ее лицу понял, что она тоже с любопытством оценивает их сходство. Она пришла к такому же выводу, и если уж Мэдлин считает это возможным…

«Опровергни это», – хотел крикнуть Айзае Редмонду Колин. Но вместо этого он только смотрел на него невидящим взглядом. У него взмокли ладони, когда он вспомнил об Оливии и Лайоне и о роковой вражде Эверси и Редмондов.

Судьбой был назначено так, чтобы Эверси и Редмонды один раз в поколение разбивали друг другу сердца.

– Видишь ли, Айзая, – продолжала Фанчетта, обращаясь к своему мужу с мягким упреком и вкрадчивым презрением в голосе, – матерям нельзя доверять хранить секреты, когда на карту поставлена жизнь их детей. Несколько недель назад я получила письмо от миссис Эверси с мольбой о помощи. Она знает, что я терпеть не могу Эверси, но, понимаешь, она была убеждена, что это ты приложил руку к тому, что ее сына признали виновным. В конце концов, все прошения об освобождении Колина тормозились. Она просила у меня прощения очень лаконично, скорее, формально, я думаю, но призналась, что совершенно уверена, что Колин – твой сын. Представляешь себе мое состояние? – Фанчетта перевела взгляд на Колина. – Я ни на секунду не поверила в вашу невиновность, мистер Эверси, но ни одна мать не поверит, что ее сын убийца, и миссис Эверси – не исключение. Айзая… – Она опять посмотрела на мужа. – Я просто не могла этого допустить. Не могла позволить тебе убить собственного сына.

Айзая поднес руку к лицу, она заметно дрожала. Колин видел, как вздымаются его плечи от глубокого дыхания. Вместе с этим дыханием к нему вернулось самообладание, и он опустил руку.

– Фанчетта… – тихо произнесла Редмонд. – Неужели ты поверила, что я сделал бы это для Колина Эверси?

Он не сказал «для Колина» или «для мистера Эверси». Он сказал «для Колина Эверси».

– Я знаю, что ты ненавидишь Эверси, – тихо заметила миссис Редмонд. – По очень многим причинам.

Редмонд молчал.

Колину вдруг захотелось присесть, и из-за этого он чувствовал себя полным идиотом. Мэдлин смотрела на него, темные глаза светились добротой. Глупо, но эта доброта раздражала его, потому что он в ней нуждался.

– Миссис Эверси думала, что я могу повлиять на тебя, Айзая, – рассказывала Фанчетта. – Но я не могла рисковать, потому что была уверена, что это ты организовал исчезновение Хораса Пила. Поэтому я взяла это дело в свои руки, и все получилось, – довольным голосом заметила она.

– Так это вы шантажировали всех этих людей, миссис Редмонд? – изумился Колин. – Как вы умудрились…

– О нет, – смутившись, ответила миссис Редмонд. – Вы говорите шантаж? Людей шантажировали? Ну что ж, если кого-то шантажировали, то все это из-за того, что Айзая лишил меня денежного содержания. Айзая, ты заставил меня просить денег у Бакстера. А я – Редмонд, урожденная Тарбелл. Я не должна ни о чем просить, – резко сказала миссис Редмонд. – Поэтому я поменялась ролями с Бакстером.

– Бакстер помогал тебе в этом, Фанчетта? – Редмонд говорил очень спокойно.