Мэри Патни - Свет Рождества

Рэндольф от всей души рассмеялся. Ему пришло в голову, что он так не смеялся с тех самых пор... с сентября. Предпочитая думать об этой необычной женщине, а не о прошлом, он сказал:

– Я хотел бы как-нибудь заслушать ваш трактат. Знаю, что мы не были должным образом представлены друг другу, но если вы посчитаете возможным забыть об этом, то, вероятно, позволите мне пригласить вас отобедать со мной в знак признательности за своевременное спасение? И вы сможете растолковать мне итальянский характер.

Мудрая женщина не приняла бы такое неожиданное приглашение незнакомца, и потому она колебалась, изучая его лицо, словно ища в нем следы опасного психического расстройства под маской респектабельности.

– Я очень безобидный человек, – заверил ее Рэндольф. – Кроме того, знание местных обычаев может спасти мне жизнь. Посмотрите, что чуть ли не произошло.

– Как я могу отказать в такой просьбе? Буду рада позавтракать с вами. Вы имели в виду какое-то определенное место? Если нет, то рядом находится траттория [9], в которой неплохо кормят. – Взгляд женщины пробежался по очень дорогому пальто Рэндольфа. – Конечно, если у вас имеется желание поесть так, как это делают неаполитанцы.

Прочитать ее мысли было достаточно легко. С первых же дней в Неаполе гид Рэндольфа настоял на том, чтобы водить его по скучным заведениям, специализировавшимся на меню в английском стиле.

– Неужели я выгляжу настолько жалким, что не смогу пережить местной кухни? – Он взял ее парусиновую сумку. – Буду рад расширить свои кулинарные познания.

Траттория находилась приблизительно в десяти минутах ходьбы на рыночной площади. В отличие от жилого квартала на вершине холма, это место было полно жизни. Владелец траттории с восторгом узнал мисс Уокер и поцеловал ей руку, после чего усадил их за столик на свежем воздухе.

Как только владелец, суетясь, скрылся внутри заведения, мисс Уокер произнесла:

– Надеюсь, вы не против обеда под открытым небом? Рафаэлло хочет, чтобы все видели, что его заведение часто посещают различные иностранцы. Кроме того, хотя день по местным стандартам скорее можно назвать прохладным, он полагает, что для англичанина погода должна казаться теплой.

– Достаточно верное предположение, – согласился Рэндольф. – Похоже на прекрасный летний день в Шотландии.

Мисс Уокер усмехнулась. Вскоре возвратился владелец заведения с двумя бокалами и графином красного столового вина. Разлив его по бокалам, он на одном дыхании протараторил целый список предложений. Мисс Уокер ответила ему таким же образом, при этом живо помогая себе руками, только после этого она повернулась к своему компаньону.

– Насколько вы рискованный человек, мистер Леннокс?

Рэндольф заколебался. Меньше всего его можно было назвать рискованным человеком, особенно когда дело касалось его желудка, но здесь в Неаполе...

– Я всецело полагаюсь на ваше милосердие. Я бы попробовал что-нибудь такое, что не попытается съесть меня первым.

Глаза мисс Уокер заблестели, она сделала заказ, и владелец, поклонившись, удалился.

– Ничего, что могло бы внушить опасения. Я заказала простое неаполитанское блюдо. На самом деле – это крестьянская пища, но вкусная.

Несколько минут они, молча, потягивали свое вино. Попивая напиток, Рэндольф одновременно рассматривал пьяццу [10], наслаждаясь движущимися массами людей. Домохозяйки, одетые в рясы священники, уличные торговцы и рабочие, все смешались, составляя фон, на котором ярко выделялись разнообразные уличные музыканты. Все это – то, за чем он приехал в Неаполь: хорошая погода, экзотические достопримечательности и приятная компания.

Его взгляд переместился на мисс Уокер, которая в задумчивости смотрела на площадь. Внешность ее была совершенно обыкновенной, но приятной: каштановые волосы, чуть заметная россыпь золотых веснушек и очки, не сумевшие скрыть прекрасных глаз цвета спелого ореха. Мисс Уокер была похожа на тот тип женщин, которые должны воспитывать детей и управлять домом священника. Она давала бы советы прихожанам, помогала бы мужу с проповедями, и все соглашались бы с тем, что священнику повезло иметь такую способную помощницу. Что же занесло ее так далеко от английской деревни?

– Я так понял, что некоторое время вы живете в Италии, мисс Уокер.

Она посмотрела на него. Ах, эти прекрасные ореховые глаза.

– Теперь уже более шести лет. Сначала я жила в этой провинции, но последние два года не выезжала из Рима, где занималась преподаванием – или, лучше сказать, стояла на страже – молодым леди, о чем я уже упоминала.