Лоретта Чейз: Ваш скандальный нрав

Франческа вспомнила, что сказала Джульетта той ночью, что они провели вместе, перед тем как обе заснули: «Но это же игра! И я играю в нее с открытыми глазами».

Вся жизнь – игра, а любовь в особенности.

– Я подумаю об этом, – сказала она.

– А пока мы кое-куда отправимся. – Он усадил ее к себе на колени. Наклонив голову, Джеймс проложил по обнаженной коже ее груди дорожку из мелких медленных поцелуев.

– А ты уверен, что не будешь жалеть потом, что не женился на одной из юных красоток в белом платьице? – шепотом спросила Франческа.

Джеймс стянул вниз ее лиф, и она тихо вскрикнула, когда его губы коснулись ее груди.

– Горничные… – тихо проговорила она. – Клубы. Рестораны и мужчины, рассказывающие грязные анекдоты. Гайд-парк.

– Да черт с ними, – проворчал Джеймс. Он стал катать языком ее отвердевший сосок. Франческа ощутила томление где-то в глубине своего существа – точно такое, какое она почувствовала, когда впервые увидела его, еще не зная, кто он такой.

Возможно, это всего лишь страсть, желание, вызванное близостью с привлекательным мужчиной.

Хотя не исключено, что это мощное влечение к человеку, с которым у них родственные души.

Франческа не хотела противиться ему. Правда, она… боялась.

– А твоя семья? – в отчаянии спросила она. – Итальянские матери, они такие… Ни одна женщина не кажется им подходящей для их…

– Доверься мне, – пробормотал Джеймс. Его руки потянулись к ее юбке. – Ты ей понравишься. Она скажет, что я заключил самую удачную сделку в жизни. Но как ты можешь говорить о матерях в такую минуту?

Она и не хотела говорить о них. Но ей было это необходимо – до тех пор, пока она окончательно не потеряла рассудок. Мать Франчески умерла вскоре после ее замужества. И ей очень ее не хватало.

– Я хочу… хочу иметь женщин-подруг.

Его руки скользнули ей под платье, под нижнюю юбку. Часть существа Франчески млела от прикосновений его сильных, больших рук, изнывала от страстного желания. Сколько времени прошло с тех пор, когда они в последний раз занимались любовью? Но другой части не давали покоя мысли о ее друзьях. Сколько их она потеряла за самые ужасные годы своей жизни?

– Джульетта, – пробормотала Франческа. – Она мне очень нужна.

– Знаю, – сказал Джеймс. – И одобряю. – Подняв голову, он заглянул ей в глаза. – Доверься мне. Мы будем счастливы. Закрой шторки.

Франческа повиновалась, слегка вскрикнув, когда его руки добрались до ее панталон. Взяв его лицо в ладони, она приблизила его к себе.

– Ты слишком торопишься, – прошептала она. – Поцелуй меня, – добавила она по-итальянски.

Джеймс рассмеялся, поцеловал ее, пробуя на вкус ее губы. Он ведь тоже, как и она, грешник. И, как и она, грешник нераскаявшийся. Никогда ему не стать истинным джентльменом. Не сможет он быть занудой. Ему совершенно наплевать на то, что она не самая респектабельная женщина и что ее лучшая подруга тоже легкомысленна. С ним Франческа будет счастлива.

И с ним она может опьянеть, когда задыхается от горячего, обжигающего поцелуя.

Опустив руку, она расстегнула пуговицы на его панталонах. Ее пальцы обхватили его восставшую плоть, и Джеймс схватил ртом воздух.

– Мы ведь не торопимся? – хриплым голосом спросил он.

– Но тем не менее доехали до театра, – сказала Франческа. Ее рука продолжала поигрывать с его членом, однако ее терпение было на исходе. Задрав вверх ее юбки, Джеймс приподнял Франческу, и она впустила его в себя, обхватив его талию ногами.

– Да, – прошептала она, начиная ритмично двигаться. – Да, Джеймс, давай… – И она впилась в его губы горячим поцелуем.

Приятное тепло наполнило ее – тепло удовольствия, счастья, обладания. Мир вокруг перестал существовать, во всей вселенной остались лишь они двое, их страсть, их желание. Их тела сливались воедино, их сердца бились в унисон, и их биение становилось все быстрее и быстрее. Наконец волна страсти накрыла их с головой, и их тела содрогнулись от мощного оргазма. Они вместе встретили эту последнюю волну и вместе поплыли в тихий океан безоблачного счастья.

Тем временем на палубе гондолы Улива и Думини заметили, что шторки каюты оказались закрытыми, несмотря на то что ночь была теплой, а редкие облачка, плывущие по небосводу, не обещали дождя.

Двое венецианцев лишь молча переглянулись и продолжили вести гондолу вперед, к намеченной цели.