Дебора Симмонс: Рыцарь

Отказываясь принимать такие мечты, Бэрен стоял в стороне ото всех, выпрямив спину, как и подобало рыцарю, которым он и являлся, осматривая подозрительным взглядом все вокруг, словно ожидая нападения. И пока вечер медленно тянулся, мужчина решил, что у него есть весьма веская причина быть осторожным. Он изучал свою жену с всевозрастающим беспокойством. Хотя она и приветствовала каждого слугу, каждого крестьянина с сердечной добротой, это совершенно не распространялось на одного человека в зале, а именно на ее мужа. Даже его собственный эскорт был в восторге от леди Брандет, и девушка не держалась от них на расстоянии, но продолжала все так же избегать Бэрена.

А, с другой стороны, он же сам может все исправить, и, расталкивая гостей, двинулся к Женевьеве. Она же, подметив это, начала медленно перемещаться от него. Со стороны это было не заметно, но Бэрен все же увидел и не мог игнорировать. И его характер, который он до этого держал в узде, начал пробиваться наверх.

Что она хочет? Он женился на ней, по ее же просьбе. Или она намеревалась теперь полностью исключить его из своей жизни? В ту же минуту старые подозрения и сомнения наполнили душу. Она взяла его имя, чтобы защитить свои земли, презирая его самого, как слишком невоспитанного и низкорожденного, чтобы он стал ей супругом? Губы Бэрена сжались в твердую линию. Она ошибалась, если думала, что он позволит так с ним поступать.

Девушка могла и использовать его, но он будет настоящим мужем, ибо таковы условия сделки. Она думала обвенчаться с ним и вычеркнуть из своей жизни? Разве Женевьева не понимает того, что должно быть между мужем и женой?

И хотя Бэрен постарался отогнать мысли об этой стороне супружества, тело его отреагировало моментально и с невиданной силой. Он в мгновение стал твердым как камень, его чресла напряглись лишь от одной мысли о девушке, лежащей на кровати и ожидающей его. Этой ночью. Каждой последующей ночью. Он резко втянул воздух и попытался справиться с собой, поскольку его жена, похоже, совершенно не стремилась к подобному.

Не собирается ли она наставить ему рога? Кровь закипела у него в венах. Он, конечно, поклялся служить этой семье, но не до такой же степени, чтобы стать пособником собственного позора. И разве не заслуживает того, чтобы получить наследника? Почему он должен отдать потом все свои земли, таким сложным путем полученные, обратно короне? Хотя рыцарь и не думал о том, кому передаст свой титул после смерти, эти смутные мысли теперь появились где-то на задворках сознания. И Бэрен поражен был своей реакцией, безумная и щемящая тоска пронзила все его существо. Он, внезапно, захотел сына, но не от любой, а именно от этой женщины.

Образ Женевьевы с ребенком на руках родил жар, охвативший его целиком. Это была не просто жажда этой женщины, это затронуло мужчину где-то глубоко внутри. Гордость, надежда и давно забытые мечты ожили в нем, сжимая стальными кольцами грудь. На мгновение Бэрен замер, не осмеливаясь даже вздохнуть, столь драгоценным и мимолетным было видение, но через секунду он резко выдохнул и отогнал от себя эти фантазии. Как эта идиллия могла наступить, если невеста не хотела даже видеть его, не говоря уж о чем-то большем?

Гнев позволил ему снова начать контролировать себя, он подавлял то безотчетное желание, которое вызывала в нем жена, и Бэрен ухватился за него, снова выискивая в зале Женевьеву. Толпа уже поредела и слуги убирали со столов остатки еды и питья, но девушки нигде не было видно. Несколько его рыцарей еще сидели у очага, греясь, а пара женщин убирали комнату.

Неожиданно он ощутил покалывание в области шеи и, медленно повернувшись, увидел обращенное к нему лицо, светящееся неприязнью. Это оказалась отнюдь не Женевьева, это был тот, кого мужчина ожидал увидеть — Криспин, старший рыцарь, давно служивший в Брандете, который даже не пытался скрыть недовольство приездом Бэрена и свою нелюбовь к нему.

Они уставились друг на друга. Бэрен специально шагнул вперед, чтобы встретить свою Немезиду. Воспоминания о насмешках он проигнорировал, сосредоточившись на том, что происходило здесь и сейчас, на рыцаре, который стоял перед ним.

— Криспин, да? — спросил Бэрен. — Не поздравишь меня?

Тот коротко кивнул.

— Конечно… мой лорд, — сказал он, но его губы сложились в насмешку, которая явно показывала неодобрение. Наконец-то, перед Бэреном стоял тот, кто действительно не хотел видеть его мужем Женевьевы. И это не удивило рыцаря, ведь они с Криспином никогда не любили друг друга. Но теперь Бэрен вырос и уже не так просто его было уколоть словом или делом. Разве не так?