Джулия Куинн - Секретные дневники мисс Миранды Чивер

— Как вы думаете, ужин уже готов? — спросила она, — Я ужасно хочу есть.

Это было только половиной правды. В действительности ей придется рожать на обеденном столе, если они задержатся немного дольше.

— Разумеется, — ответила леди Ридланд, немного озадаченная рвением невестки. — Приглашай всех к столу. В конце концов, это твой дом, Миранда.

— Действительно, — она язвительно усмехнулась и, обхватив свой живот, как будто могла сдержать этим все, шагнула в зал.

И уткнулась прямо в Тернера.

— Добрый вечер, Миранда.

Его голос был глубоким и хриплым, и она почувствовала, как дрогнуло ее сердце.

— Я полагаю, с тобой все хорошо? — спросил он

Она кивнула, пытаясь не смотреть на него. Последний месяц она потратила на то, чтобы научиться не таять от тоски и желания всякий раз, когда его видела. Она научилась в этой школе прятать свои чувства за маской безразличия. Все знали, что он опустошил ее, но она не нуждалась во всех, чтобы видеть это каждый раз, когда заходила в комнату.

— Прошу прощения, — пробормотала она, обходя его.

Тернер поймал ее руку:

— Позволь мне проводить тебя, котенок.

Нижняя губа Миранды задрожала. Чего он пытается добиться? Если бы она чувствовала себя менее смущенной или менее беременной, она, вероятно, попыталась бы увернуться от предложенной им руки, но раз это было не так, она позволила ему проводить ее к столу.

Тернер не произнес ни слова во время первых перемен блюд, так же как и Миранда, которая была счастлива избежать беседы, поглощенная едой. Леди Ридланд и Оливия попытались вовлечь ее в разговор, но Миранде всегда удавалось вовремя набить рот. Она спасалась от ответов жуя, глотая и бормоча «я действительно очень голодна».

Это работало первые три блюда, пока ребенок не прекратил сотрудничать. Она думала, что выглядит вполне нормально и не выказывает реакцию на боль, но должно быть вздрагивала, потому что Тернер резко посмотрел на нее и спросил: «Что-то не так?»

Она вяло улыбалась, жевала, глотала и бормотала: «Ничего. Но я действительно очень хочу есть».

— Мы это видим, — сухо прокомментировала Оливия, заработав от матери порицающий взгляд.

Миранда откусила кусок цыпленка в миндале и снова вздрогнула. На сей раз Тернер был уверен, что видел это.

— Ты издала какой-то звук, — сказал он твердо, — Я слышал тебя. Что не так?

Она жевала и глотала.

— Ничего. Но я очень хочу есть.

— Наверное, ты ешь слишком быстро, — предположила Оливия.

Миранда тут же ухватилась за это оправдание.

— Да, да, вероятно так оно и было. Я буду есть помедленнее.

К счастью, беседа изменила направление, когда леди Ридланд вовлекла Тернера в обсуждение билля, который он недавно поддержал в парламенте. Миранда почувствовала облегчение оттого, что его внимание было занято другим. Он слишком пристально наблюдал за ней, и становилось трудно сохранять безмятежный вид во время схваток.

Ее живот снова сократился, и на сей раз она потеряла терпение.

— Прекрати это, — прошептала она, — или ты точно будешь Ифигенией.

— Ты что-то сказала, Миранда? — спросила Оливия.

— О, нет, нет, ничего.

Через пару минут ее живот снова схватило.

— Прекрати это, Найджел, — зашептала она, — Мы же заключили сделку.

— Я уверена, ты что-то сказала, — вскинулась Оливия.

— Ты только что назвала меня Найджелом? — спросил Тернер.

Забавно, подумала Миранда, то, что его назвали Найджелом, кажется, расстраивает его больше чем то, что она покинула его постель.

— Конечно, нет. Тебе показалось. По правде говоря, я устала. Думаю, я удалюсь, если вы не против, — она начала вставать и почувствовала, как по ногам потекло. Она снова села. — Пожалуй, я подожду десерт.

Леди Ридланд вышла, извинившись и утверждая, что она на диете и не в силах перенести, как остальные будут есть пудинг. Ее уход сделал еще более трудными для Миранды попытки избежать беседы, но она приложила все усилия, изображая, как увлечена едой и надеясь, что никто не задаст ей вопрос. Наконец с едой было покончено. Тернер встал и подошел к ней, предлагая ей руку.

— Нет, я полагаю, я еще посижу здесь немного. Я немного устала, знаешь, — она почти физически ощутила, как краска залила ее шею. О Боже, никто никогда не писал в книгах об этикете по поводу того, что надо делать, когда ребенок хочет родиться в столовой. Миранда сидела ни жива ни мертва, и была так напугана, что казалось ни за что не смогла бы встать со стула.

— Ты хотела бы другое обслуживание? — тон Тернера был сух.